- Это не слухи и не выдумки, - говорит Андрей Фролов, председатель Союза экологических общественных организаций Московского региона. - История Кузьминского лесопарка - настоящий детектив, растянутый во времени на несколько десятилетий. В недрах парка действительно скрыт старый могильник химического оружия. И никто не знает его точных размеров и силы таящейся угрозы. Каждую весну химоружие напоминает о себе. Грунтовые и талые воды выносят на поверхность остатки иприта и фосгена.
Начало детектива
История с отравляющими веществами берёт своё начало в 1918 г. Красная армия тогда стала хозяйкой несметного числа химического оружия, доставшегося ей от царского режима. В Москве хранилось 270 тыс. снарядов, наполненных ядовитым газом. В те времена отравляющие вещества были главным оружием массового поражения противника. Но его надо было где-то испытывать. Для этого далеко за городом был создан полигон. Этим полигоном и оказались Кузьминки. Военно-химический полигон был закрытым объектом и просуществовал до 1961 г., после чего был отдан в пользование НИИ химического машиностроения. В документах приёма-передачи этой территории 50-летней давности есть предупреждение о том, что любые земляные работы здесь можно вести только с разрешения военных специалистов инженерной и химической служб. Эксперты, составившие бумагу, понимали, о чём идёт речь. По некоторым сведениям, утилизация устаревшего химического оружия, а это проржавевшие снаряды и бочки, из которых вытекала ядовитая жидкость, осуществлялась здесь с 1924 по 1938 г. Химический хлам закапывали в разных углах и топили в озере, которое имеется тут до сих пор на границе с улицей Верхние Поля и служит... зоной отдыха. В погожие деньки сюда приходят на пикники, загорать и купаться целыми семьями. Ловят в озере и рыбу. Запах чувствуют все, но не придают значения, поскольку не догадываются о его происхождении. Ведь в Москве много чем пахнет. И не всегда приятно!
Доказательная база
А ведь есть рапорт начальника Военно-химического управления Красной армии, в нём сведения о 420 тыс. проржавевших снарядов, которые списаны и ждут захоронения. Есть разрешение Генштаба
РККА, предписывающее закапывать отравляющие вещества в землю. И лучшего места, чем полигон Кузьминки, для этого было не придумать. Есть и последующий приказ Клима Ворошилова, наркома обороны, запрещающий закапывать химическое оружие.
В конце 1937 г. здесь начались очистные работы. Из земли было извлечены 6972 химические мины, из которых 4085 оказались неразорвавшимися, 878 артиллерийских и химических снарядов, 75 химических авиабомб. Извлечены из земли 946 бочек с ипритом, сотни баллонов с синильной кислотой, шашки, содержащие мышьяк. Из самого озера тоже вытащили достаточно гадости в виде бочек и снарядов с отравой. Это был только первый этап очистки. После должны были последовать второй и третий, но то, что было не раскопано, так и осталось лежать в земле до нашего времени.
Все эти документы нашёл в архивах Лев ФЁдоров, бывший военный химик, а ныне эколог, доктор химических наук, председатель союза «За химическую безопасность». Он обнародовал свои исследования давно, но с тех пор ничего не изменилось. Не укладывается в голове, что в Москве, в непосредственной близости от жилья, в зоне отдыха тысяч людей могут находиться опаснейшие отравляющие вещества. Общался Л. Фёдоров и с живыми свидетелями, служившими когда-то на этом полигоне. Они рассказывают ужасающие вещи: как испытывали газ на животных, наносили его солдатам на руки и одежду, изучая скорость поражения и способы обеззараживания.
Долгое время на требования экологов заняться очисткой территории никто вообще не обращал внимания, считая доказательную базу слишком слабой. Документальные подтверждения действительно найти сложно, ведь большая часть рапортов и приказов засекречена до сих пор. А вот фактические доказательства вылезают из почвы каждую весну. Ипритовый запашок возле озера может весной почувствовать каждый. Газ отдаёт гнилым луком. Появляется запах и летом, после дождя. Иногда тянет жжёной резиной и подгоревшим хлебом.
Ипритовый запашок
Одна из первых экспертиз проводилась по инициативе союза «За химическую безопасность» в 1988 г. силами сотрудников Института экологии и эволюции РАН. В пробах грунта вблизи водоёма был обнаружен «живой», нераспавшийся иприт. Эта жидкость, говорят химики, разлагается на воздухе в течение двух суток. И наличие свежего яда говорит о том, что рядом есть его постоянный источник. Скорее всего, прямо на берегу закопана целая бочка с ипритом. Есть свидетельства, что и в само озеро сбрасывали ядовитые снаряды. Поэтому купаться в нём крайне опасно. По сведениям экологов, среди жителей домов, расположенных в непосредственной близости от лесопарка, распространены различные виды аллергии.
Выводы экологов дошли тогда до московских властей, но решения провести раскопки или дальнейшие исследования грунта не последовало.
Второй раз пробы грунта и воды были взяты в 1999 г. В двух из них найдено превышение допустимых норм мышьяка. При норме в 2 мг на 1 кг в пробах обнаружено 900 и 1100 мг/кг. Мышьяк и сера были главными составляющими химического оружия первого поколения, использовавшегося в Первую мировую войну. Казалось бы, после таких находок сомнений в том, что полигон в Кузьминках был и продолжает своё чёрное дело, быть не может. Эколог Лев Фёдоров готов указать девять точек на территории, где предположительно были зарыты отравляющие вещества. И действительно, появилось решение о проведении дальнейшего расследования и масштабных экспертиз на территории лесопарка. Но если бы все мудрые решения исполнялись! Никаких работ по обезвреживанию полигона произведено не было!
- На письма экологов и общественности Департамент природопользования Москвы чаще всего не отвечал. Докладывали мы о существующей опасности для людей в Кузьминках на заседаниях Общественной палаты, - продолжает А. Фролов. - Может быть, новые столичные власти нас услышат?
В Нижнекамске обнаружен склад химических отходов 
Художница Евгения Шапиро нарисовала потерянную Казань 
Что читали казанцы в 2016 году: ТОП-5 литературных бестселлеров 
Внучка Василия Качалова. Почему имя деда не прижилось в семье Шверубовичей 
История советского моряка и вьетнамской девушки. Казанец нашел возлюбленную спустя 22 года