«Предательством в отношении тех, кто честно исполняет свой долг», назвал действия полицейских ОП «Дальний» глава МВД РФ Рашид Нургалиев. Понятно, что все точки над «i» в этом деле расставит суд, но, судя по прошедшей 15 марта внеочередной коллегии МВД РФ, ни у кого уже нет сомнений: полицейские причастны к гибели задержанного ими 52-летнего казанца.
Народ недоумевает: полицейским повысили зарплату, сшили новую форму, расширили полномочия, так почему же они совершают столь дикие поступки? После смерти замученного в ОП «Дальний» Сергея Назарова появились сообщения о жалобах на пытки в этом ОП от других граждан. Единичный это случай или сигнал о проблемах системы? Почему потраченные на реформу полиции миллиарды не дали результата? На эти и другие вопросы «АиФ-Казань» ответил казанский психолог, экс-начальник психологической службы Уголовно-исполнительной системы Татарстана Владимир РУБАШНЫЙ.
Видео не поможет
- Владимир Анатольевич, как член Общественной наблюдательной комиссии РТ вы проверяете соблюдение прав человека в местах принудительного содержания. Приходилось бывать в ОП «Дальний»?
- Только сейчас, спустя два дня после разыгравшихся там событий. Раньше получалось так, что мы ходили в другие отделы, и всегда это было сопряжено с какими-то сложностями. Нас предупреждали: звоните за сутки хотя бы, сообщайте о своём визите. И почему-то каждый раз в отделах не было ни одного задержанного.
В ОП «Дальний» нас встретили пять сотрудников - дежурная смена (Сейчас отдел расформирован – Прим. ред.) Мне даже понравилось, как они вели себя с нами: показывали все кабинеты, помещения, были максимально открыты. Вот так должно быть в каждом отделе всегда: проходите, пожалуйста, наблюдайте в любое время. Но обычно система ведёт себя как улитка: закрывается при любом неудобном, жёстком вопросе со стороны правозащитников.
Видеокамеры, которые обещают установить во всех следственных кабинетах республики, не помогут силовикам стать более открытыми. Всегда найдётся какая-то каморка, куда можно отвести человека и нахлобучить. В туалете ведь не повесишь камеру. К тому же она не позволяет отследить, о чём говорят….
В первую очередь нужно сделать прозрачной саму систему. Не только общественный наблюдатель, но в идеале и обычный человек, который захочет посмотреть, как работает тот или иной отдел полиции, в любой момент должен иметь возможность это сделать.
- А зачем это я буду следить за участковым? У меня семья, другие заботы. Ему сейчас 40 тысяч в месяц платят, вот он пусть сам за собой и следит…
- Это пассивная установка. Не зарплатой всё решается, а внутренними убеждениями, мотивацией, моралью. Если нас волнует собственная судьба, судьба семьи, первое, что нужно сделать, - узнать, в какой среде мы живём, опасна ли она. Если горит автобус, мы же в него не сядем, хоть он и нашего маршрута… А ведь сейчас, чтобы узнать, что происходило в ОП «Дальний», потребовалась смерть человека. Я думаю, он все свои шесть судимостей этой смертью искупил…
Общественный контроль мест принудительного содержания должен быть постоянным. Такая практика существует во многих странах мира. Там наблюдателю дают свой ключ, он ходит по территории например, исправительного учреждения самостоятельно, без сопровождения или периодически присутствует в полицейском участке. Нечто похожее пытаются создать ОНК, формируемые Общественной палатой РФ, но нас слишком мало. В Татарстане всего 14 человек. По последним поправкам в закон - в следующем году будет 40 человек.
Право и сверхправо
- На коллегии Рашид Нургалиев спрашивал: почему совсем молодые сотрудники, проработав от 1 года до 4 лет, совершили такой дикий поступок?
- Сейчас очень просто сказать: «Они продукт 90-х. Пока родители боролись за выживание, дети воспитывались на «боевиках». Думаю, в итоге всё спишут на одну или четыре-пять патологических личностей, которые чинили эти безобразия. Как в песне поется: «Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет…». Я вас уверяю: это происходит во многих отделах. Ведь, несмотря на стремление избавиться от «палочной системы», основной критерий оценки работы милиции-полиции – раскрываемость преступлений. Всем необходим рейтинг, чтобы отдел не был в последних рядах. Поэтому в каждом отделе полиции, и не только в Татарстане, есть такие «товарищи».
- Но в милиции-полиции прошла аттестация, чистка рядов…
- Ну что это за аттестация? Сам себя проверил и сам всем рассказал, как я это сделал. Отдельно взятое силовое ведомство само себя реформировать, изменить не может. В итоге никто не знает: кого именно из сотрудников МВД уволили, и за что? Может, уволили самых принципиальных, самых «правильных» милиционеров, по каким-то причинам неугодных? Эта информация скрыта. Нет в открытом доступе и отчётов Службы собственной безопасности. А чтобы мы могли влиять на изменения, данные о том, сколько и какие преступления совершены сотрудниками МВД в году, их специфика, как это стало возможным, должна быть доступными для любого человека.
Никакая «Народная аттестация» не может выявить у сотрудников психические аномалии. Необходимо понимать, что фильтровка кандидатов в полицию, помимо исследования их индивидуально-психологических особенностей, должна включать изучение и нравственных качеств, а это трудоемкая и кропотливая работа. На мой взгляд, выведенные за штат милицейские руководители всех уровней и должностей должны пройти жёсткую аттестацию с привлечением независимых от системы МВД специалистов. Если они сами будут проверку проводить, это не проверка. Без этого ждать качественных изменений в работе полиции не стоит.
- В МВД есть психологическая служба. Получается, она не способна вычислить сотрудников с садистскими наклонностями?
- В Татарстане одна из лучших психологических служб среди региональных подразделений МВД. Давая заключение о профпригодности сотрудника, там анализируют адекватность человека, выявляют грубую патологию. Но надо понимать: преступник живёт в каждом из нас. В каждом – садист, мучитель. Чтобы он проснулся, необходимы определённые условия. Все добрые и замечательные, но если только открывается возможность бесконтрольной власти, возникает проблема. Сами условия, в которые попадают люди, - вот в чём опасность.
Животные наклонности всегда просыпаются, когда появляются сверхправа. Наплевательское отношение к роженице или компрессионный перелом позвоночника у школьника после того, как его ударила учительница – разве это не садизм? А что мы хотим от полиции, которой положено бороться с преступностью? Они же себя чувствуют как на войне. У них погоны, Нургалеев - генерал армии... Какой бы замечательной полиция ни была, там, где закрытость, там, где человека легко можно сделать бесправным, изолировав его при этом от окружающего мира, там всегда будет возникать такая ситуация. Это было, есть и будет – не только в Татарстане, но и по всему миру. Вспомните пытки в тюрьме Гуантанамо.
Внуки НКВД
- В Интернете были комментарии: «Ну, подумаешь, убили. Шесть судимостей: он, наверное, стольким жизнь испортил». Вспоминается крылатая фраза Жеглова «Вор должен сидеть в тюрьме, и людям неважно, каким образом его туда посадят!»
- Учитывая достаточно большие полномочия полиции, мы с вами тоже можем на месте этого задержанного оказаться в любой момент. Сложность в том, что полицейский новой формации должен быть умом, повадками - Жегловым, и при этом блюсти моральную чистоту, как Шарапов. Знать, как будет действовать преступник, чтобы раскрыть преступление. Как себя вести с ними, чтобы получить нужную информацию, раскрыть преступление, не прибегая к незаконным действиям. Для этого нужно много времени, много усилий. Гораздо проще пойти по более лёгкому пути….
Реформу нельзя провести одним росчерком пера, это дело не одного года. Люди в одночасье не изменились: как они понимали свою профессиональную деятельность, чем были мотивированы в этой профессии – так всё и осталось. Британским копам потребовалось 50 лет, чтобы изменить свой профессиональный менталитет. Мы долго были забиты, зашорены и лишены реальной свободы. Нашим «внукам НКВД» ещё долго придется изживать из себя предательство, непрофессионализм, трусость.
Заявления, что мы достучимся до каждого, будем заниматься воспитанием личного состава, повышать уровень дисциплины – это всё слова. Взрослых людей так не дисциплинируешь. В первую очередь нужно отказаться от показушничества, когда говорят, что у нас всё хорошо и каждый год раскрываемость выше, негативные факторы ниже. Так не бывает: в каждой европейской стране профессионалы понимают: есть процент преступлений, который реально можно раскрыть, остальная часть всегда будет латентной.
Досье
Владимир Рубашный родился в Казани в 1968 г. Окончил Академию права и управления ФСИН РФ. Подполковник внутренней службы в отставке. В системе УИН проработал 18,5 лет. Экс-начальник психологической службы УИН РТ. Член ОНК РТ с 2011 г.
Письмо бывшего офицера МВД: кто работает в полиции, и почему им все можно 
Что потерять страшнее: работу или здоровье? 
УФСИН и правозащитники разошлись во мнениях по поводу задержания членов ОНК 
Альберт Музеев: «Молчи - чтобы умнее казаться!» 
И 100 лет - не срок. Адвокат о законах, правах и врачебных ошибках