Очередь за жизнью. Как в Казани лечат болезни крови

Лейкоз излечим, но нельзя упустить время

«Когда я пришёл в онкогематологию более 30-ти лет назад, больных с хроническим лейкозом не всегда удавалось дотянуть до 3-х лет, а с острым – до нескольких месяцев. Сегодня многие выздоравливают, живут долго и счастливо, работают, рожают детей», - говорит Арыслан Ахмадеев, главный внештатный гематолог минздрава Татарстана, зав. отделением онкогематологии Республиканской клинической больницы.

Кровь людская – не водица

- Арыслан Радикович, насколько распространены болезни крови?

- Наблюдается рост онкогематологических заболеваний. Ежегодно в среднем по РТ, включая Казань, впервые выявленные заболевания - у 100-120 человек. Растёт заболеваемость анемией, особенно В-12 дефицитной. Это связано и с питанием, с экологией, и с некоторыми другими факторами. В 90% случаев анемия развивается на фоне атрофического гастрита, когда организм не усваивает витамин. Чаще всего болеют пожилые люди.

- По болезням крови лидируют, наверное, промышленные районы РТ?

- Набережные Челны и Нижнекамск. Но, как ни странно, и Зеленодольск, где нет промышленных гигантов. Болезней крови – сотни, тысячи! В нашем отделении мы занимаемся онкогематологией.
- И это всегда приговор?

- Когда я пришёл в гематологию более 30-ти лет назад, больных с хроническим лейкозом не всегда удавалось дотянуть и до 3-х лет, а с острым – до нескольких месяцев.  Сегодня  до 30-40% пациентов с острым лейкозом выздоравливают, живут долго и счастливо, работают и рожают детей. Способствуют этому условия лечения, современные медикаменты и диагностика. В нашей области медицинская наука идёт вперёд семимильными шагами.
- Лечение, конечно, очень дорогостоящее…
- В среднем курс лечения одного больного в нашем отделении от 20 до 100 тыс. руб. Я говорю не о самых тяжёлых случаях. А продолжительность курса – от 10 дней до 3 месяцев. Некоторые заболевания требуют пожизненного приёма лекарств, другие нужно лечить регулярными курсами несколько лет. Важен точный диагноз, поскольку за этим следует адекватное лечение. Наше отделение раньше было рассчитано на 40 коек, теперь, после оптимизации, на 30. Ещё 30 коек есть в городской гематологии (16-я городская больница).

- Не маловато? И велика ли очередь для тех, кто вынужден лечиться в стационаре?
- Первый вопрос - не ко мне. На второй отвечу: не должно быть очереди за жизнью! Как-то крутимся, изыскиваем варианты, в коридоре никто не лежит. Терапия столь тяжёлых заболеваний осуществляется по утвержденным международным протоколам и стандартам, онкогематология – высокотехнологичная область медицины. Во всех странах проводятся исследования, подбираются оптимальные режимы медикаментозной терапии,  разрабатываются  прогрессивные методики лечения, которые утверждаются ассоциацией гематологов и являются стандартом лечения. Исходя из стандартов, курс лечения одного больного с хроническим лейкозом стоит 4-5 млн. руб. в год. А таких больных - сотни. Часть препаратов у нас идёт по линии 7 высокозатратных нозологий, их финансирует федеральный бюджет. Но есть, например, суперсовременные препараты, которые применяют на Западе. Однако в РФ они пока не включены в льготные списки и перечни. А лечиться за свой счёт больному невозможно. 

Ползком за жизнью

- Велика ли смертность от заболеваний крови?
- Достаточно велика, хотя есть тенденция к снижению. То, что раньше было «абсолютным приговором» и молодым и пожилым, перестало им быть, хотя, как говорится, все ходим под богом. В нашем отделении сейчас двое пациентов в возрасте за 80. Для нас важен больной, а не возраст.
- На каких этапах выявляются болезни крови, на что обратить внимание?
- Такие болезни, к сожалению, не имеют специфической клинической картины и могут протекать под любой маской. Добрым словом вспоминаю о советской всеобщей диспансеризации. Она позволяла вовремя распознать многие патологии. Сейчас каждый сам в ответе за свое здоровье и жизнь. Поэтому при любом (я подчёркиваю, любом!) заболевании надо обратиться к врачу. Но ведь у нас так: сначала человек ходит, потом садится, потом ползёт, а когда ползти уже не может, то обращается к врачу. Бывает, что поздно. Такого отношения к своему здоровью нет ни в одной цивилизованной стране. Если постоянно повышена температура без явной причины, есть болевой синдром, снижающий качество жизни, а лечение не помогает, участковый терапевт отправит сдать кровь на общий анализ. Результаты дадут ответы на многие вопросы, и вас, при необходимости, направят к гематологу. Ну а лабораторная база РКБ позволяет делать самые тонкие анализы на молекулярном, цитологическом и других уровнях. Важно время не упустить.    
- Онкогематологов в медицинской среде называют героическими людьми. Почему?
- Потому что имеем дело с самым тяжёлым контингентом. Медики шутят: если врач может лечить лейкоз и СПИД, то он сможет лечить любое заболевание. А в каждой шутке только доля шутки. Пройдя курс химиотерапии, которая убивает костный мозг, наши пациенты лишаются иммунитета, они абсолютно беззащитны. Любая инфекция - и конец. У нас есть стерильный блок, что в 6 раз снизило инфекционные осложнения, это огромное достижение! И огромная нагрузка на наших медсестёр и санитарок, которым я в ноги кланяюсь. 
- Пересадкой костного мозга в РТ не занимаются?
- Для этого есть специализированные центры в Москве, Питере, Самаре, Кирове. Такая служба должна быть централизованной, операции сложные и дорогостоящие для бюджета. Полтора месяца назад мы направили в один из таких центров пациента. Химиотерапия не дала результата, пересадка – его последний шанс.  В России, и это большая проблема, фактически нет банка доноров костного мозга, и когда дело доходит до пересадки, нужен или донор-родственник или потребуется подбор в европейском или мировом Банке крови. Но данный вариант оплачивается самим пациентом. 
- Бытует мнение, что на онкогематологических больных нечего бюджетные деньги тратить, они обречены. Согласны?
- Нет! Мы возвращаем стране, обществу, семьям не инвалидов, а пусть и не идеально, но вполне здоровых и работоспособных людей. Да и где вы сейчас найдёте тех, кто с идеальным здоровьем? Если просчитать даже чисто экономический эффект от работы  наших пациентов, то он превысит затраты на их лечение. Я уж не говорю о моральном аспекте вопроса. Но здравоохранение у нас всегда - по остаточному принципу. 
- Каково финансирование вашего отделения сегодня?
- В прошлом году мы подсчитали, сколько средств нужно, чтобы, не шикуя, обеспечить качественное обследование и лечение в нашем отделении. Это так называемая 10-я статья, куда не входит зарплата персонала, питание. Выверили каждую цифру,  получилось 68 млн. руб. в год на 30 наших коек. Нам выделили 8 млн. Дальше говорить или не надо?          

Смотрите также:

• Рифкат Тазиев: «Большая проблема - сделать так, чтобы люди дорожили собственным здоровьем» →
• Карьера или пациент? Врач года о странных стандартах мировой медицины →
• Любовь и кровь. Казанская семья борется с гемофилией →