В октябре 2009 года был издан последний законченный роман Василия Аксёнова «Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках». В октябре 2010 увидел свет неоконченный автобиографический роман Аксенова «Ленд-лизовские». О том, когда Василий Аксёнов впервые попробовал себя с эпистолярном жанре, какими были детство и юность писателя, вспоминает его друг – Ринат Зулкарнеев.
Василий Павлович дружил с ним до конца жизни, называл Зулкой, писал о нём, доверил заботу об отце, находясь в эмиграции, консультировался по вопросам медицины как в книгах, так и включая собственное здоровье. Из четырёх друзей-мушкетёров Ринат Зулкарнеев, по прозвищу Арамис, остался один.
«Хулиганы» с плохим анамнезом
- Ринат Абдуллович, биография страны отразилась на вашей?
- Родился я в семье татарского драматурга Абдуллы Зулкарнеева, члена группы М. Султангалиева. Он был председателем республиканского РАБИСа (аналог современного министра культуры). Отец трагически погиб в 1935 г. Муса Джалиль сказал: «Зулкарнай погиб, как мотылёк, летевший к свету». Мама была актрисой, всегда на гастролях, меня воспитывали тётки.
- Вы учились с Аксёновым в 19-й казанской школе. В.П. писал о ней в последнем романе «Дети Ленд-лиза». Документально?
- Описан, например, Володька К., сын тогдашнего проректора КАИ, который в голодные годы войны отбирал у малышей еду. Мы решили его наказать. С нами дружил сын контр-адмирала Смирнова Виталий. Он рассказал о поборах трём морякам. Те при орденах, в бескозырках с ленточками подъехали к школе и, при всеобщем ликовании малышни, грозно показали наглецу кулак: «Будешь сирых обижать? Смотри у нас!» В дальнейшем этот Володька К. сделал нам с Васей немало пакостей. Так что «Дети Ленд-лиза» - правдивый роман. Я учился с Аксёновым с 3-го по 9-й класс, потом он уехал в Магадан. Его родители были репрессированы, Вася жил в семье Котельниковых. Мою тётю тоже посадили на 10 лет. Первым её мужем был Г. Марджани, младший сын великого татарского просветителя. С нами, как с детьми неблагонадёжных, не церемонились. Однажды от перевода в школу рабочей молодёжи спас друг моего отца, писатель-фронтовик, имевший личную награду от маршала Г. Жукова, Асхат Айдаров. Благоговение перед участниками войны осталось у нас с Васей навсегда.
Хорошо, что вас не было с нами
- Почему вы решили стать врачами?
- Наши мамы знали: медик и в лагерях выживет. Вася был бы неплохим врачом. Он практиковал после вуза в Подмосковье. Но из КГМИ он перевёлся на 5-м курсе в Ленинград, где жила его тётя. В Казани нас преследовали, завели дело.
- За что?
- Нас было четверо: Феликс Газман (Портос). Он поступил с нами в КГМИ, но потом ушёл в пединститут. Юра Акимов (д’Артаньян), спортсмен, фехтовальщик, приехал с Васей из Магадана, поступил в строительный, потом стал министром строительства республики, воспитал Марата Хуснуллина (нынешнего зам. мэра Москвы). Вася был Атосом, а я, наверное, за смазливость, Арамисом. Мы выделялись. Поставили как-то сцену из «Бани» Маяковского. На институтском смотре самодеятельности секретарь парткома буркнул: «Зощенко на сцену протаскивают!» Это был период гонений на писателя. А в студенческой группе нашлись те, кто внимательно прислушивался к нашим разговорам. Мы угодили под «разработку». Я даже фамилии помню тех, кто допрашивал, предлагал стать стукачом. Откуда только силы взялись, чтобы устоять перед посулами и угрозами! Нас поддерживал свояк Аксёнова, Евгений Михайлович Котельников. Среди начальства мы были изгоями, но среди студентов – популярны, т.к. занимались баскетболом. С 5-го курса Вася перевёлся в Ленинград, в КГМИ придрались к его документам. «Вдруг» выяснили, что на северные льготы из-за Магадана он при поступлении права не имел как сын заключённых. Вася занял тогда деньги у моей мамы, у Котельниковых, и отправился в Магадан. Собрал справки, что его мама – Евгения Гинзбург, на тот момент была уже на поселении. Через Минздрав страны восстановился в КГМИ, но, понимая, что учиться не дадут, перевёлся в Ленинград.
- А потом вы общались?
- Как спортсмен и спортивный судья я часто бывал в Ленинграде. Однажды мы с Васей навестили Анну Ахматову. Чай пили, говорили о литературе, о жизни. Она жила очень скромно, аскетично. Я тогда понял, что интерьеры - не смысл жизни. Вот и сам живу в «хрущёвке», богатств не нажил. У Ахматовой познакомился с Михаилом Козаковым. Потом часто встречались в Москве. На одном из своих юбилеев он был в майке с надписью по-английски: «Верните Аксёнова!». Вася жил тогда в эмиграции.
- Василий Павлович начал писать в институте?
- Мы готовили мюзикл «Дороги на фестиваль» к Всемирному фестивалю молодёжи и студентов в Москве. Он написал диалоги, стихи, песни…В Доме учителя, где сейчас находится синагога, репетировали, привлекли студентов разных вузов. Будущий главный режиссер Качаловского театра Евгений Простов руководил постановкой, но нам внезапно отказали в помещении. Пошли с Васей домой к Простову. Он сказал с горечью: «Эх, ребята!». Мы всё поняли, ведь нас уже «приглашали» в КГБ. А за Васей особо присматривали, его отец был видной личностью.
«Нет, весь я не умру!»
- Аксёнов понимал отца?
- Вася относился к нему бережно, хотя взгляды расходились. Просил меня следить за здоровьем Павла Васильевича, а тот говорил: «Сколько Богом отпущено…» Возможно, в душе он веровал. Хоронить его приехали первые лица республики, он был коммунистом-ленинцем с огромным стажем, легендой! Увидев спартанскую обстановку в квартире, персоны остолбенели. Вася не мог приехать, был в эмиграции. О Боге мы с ним никогда не говорили. Но как-то он сказал: «Душа будет жить. Я воссоздамся по молекулам!» Православие он принял в эмиграции, в храме на окраине Вашингтона. Там же познакомился с будущим послом США в СССР Д. Мэтлоком, который тоже принял православие.
- В посольстве США в Москве, когда В.П. приехал в страну по приглашению г-на Мэтлока, будучи лишённым гражданства, он и остановился…
- Да, и это вызвало тогда резко негативную реакцию всяких «патриотов». Но Вася очень любил Россию и, конечно, Казань.
- В казанский Дом Аксёнова вас приглашают?
- Слишком много сейчас людей, не имеющих отношения к Васе, которые стремятся «засветиться» в лучах его славы.
Досье
Ринат Зулкарнеев родился в Казани в 1932 г. Хирург-травматолог. Автор более 250 научных трудов, пособий для врачей, получивших международное признание. Заслуженный врач РТ и Республики Марий Эл, заслуженный деятель науки РТ. Женат. Взрослые сын и дочь, внук.
Виктор Шендерович: «На Аксенов-фест, я как десерт с краю основного блюда» 
Невский разлом. Как Казань стала домом для тысяч ленинградцев 
Татарская родословная Чингиза Айтматова 
Мама, как мы выжили? Зинаида Антошкина из Казани прошла четыре концлагеря 
Вечная Волга. Писатель Николай Сорокин о чувашском упрямстве и язычестве