Велогонщик Ильнур Закарин, уроженец Набережных Челнов, на прошлой неделе стал пятым по итогам знаменитой веломногодневки Джиро д'Италия. О том, почему он не жалеет о сорвавшейся поездке на Олимпиаду, как велоспорт популярен в Европе и как он хочет помочь его развитию в Татарстане – в материале «АиФ-Казань».
Топ-5 - результат, на который рассчитывал
- Ильнур, насколько я знаю, эта гонка была у вас в приоритете…
В начале сезона у нас было собрание с тренерским составом, где мы решили, что я буду ехать на результат Джиро и Вуэльту. Как вы знаете, у нас есть три гранд-тура, три очень серьезных гонки по 21 этапу и вот на двух из них я настраиваюсь на результат. В том году я попробовал связку Джиро-Тур де Франс, но последнюю я ехал все-таки больше в рамках подготовки к Олимпиаде, а в этом году хочется продлить сезон и проехать обе на результат.
- Как проходила подготовка к Джиро д'Италия?
- К ней я готовился с начала сезона, но и к этому были некоторые препятствия – я сломал ребро за месяц-полтора до гонки и на высокогорье я тренировался со сломанным ребром. Прилетал наш командный остеопат, восстановил все в кратчайшие сроки и я уже к Джиро подошел в хорошей форме.
- То есть за месяц реально восстановиться после такого достаточно серьезного повреждения?
- Я буквально неделю был без тренировок, а потом поехал на высокогорье. Естественно, оно болело. Остеопат вправлял грудную клетку. Было проблемно тренироваться, но через боль приходилось, потому что я понимал, что если вместо этого лежать дома, то ни на какой результат можно было и не рассчитывать.
- Травма помешала подойти к Джиро на пике форме?
- Конечно, в первые дни было тяжело, потому что я тренировался не настолько эффективно, как планировал, но ко второй-третьей неделе я поймал хорошее самочувствие и уже выступал нормально.
- Эта гонка была юбилейной, сотой в истории. Лично для вас это добавляло эмоций?
- Да, Джиро этого года действительно выдался необычным, взять хотя бы зрителей и болельщиков, которых было в разы больше. Сотая гонка – это очень престижно, поэтому в этом году собралась сильная конкуренция. Вообще, есть не более 20 действительно сильных гонщиков, которые могут хорошо проехать именно гранд-тур, а на этом Джиро д’Италия претендентов было гораздо больше, потому что все хотели вписать свое имя в историю.
- Перед Джиро говорили, что вы можете попасть и в тройку…
- Да, в начале сезона я говорил об этом, но когда узнал, какое количество гонщиков приедет, то решил, что топ-5 для меня в таких условиях было бы очень хорошим достижением. По ходу гонки я знал, что могу попасть и в тройку, все решалось на последнем этапе… Я сделал максимум того, что я мог.
У меня нет никаких сожалений, мол, вот, тут я проиграл, а ведь мог и в тройке быть, нет – я сделал максимум! Я второй раз ехал гранд-тур на результат, в прошлом году я попробовал, но было падение на 19-м этапе, после которого я сошел, а в этом году пятое место и я считаю, для меня это хороший результат. По крайней мере, у меня есть уверенность, что в дальнейшем можно выиграть такую гонку.
В прошлом году было падение по ходу гонки, а были ли какие-то моменты в течение этой гонки, на которых потеряли лишние секунды?
Были, да, конечно. На втором этапе я получил прокол колеса и поймал там 20 секунд. Еще на перевале в Блокхаусе я, как мне кажется, был не так готов, как соперники. Но потом у меня все складывалось и не было ни одного этапа, чтобы сейчас я огорчался и говорил, вот тут я мог бы додавить, лучше проехать… Каждый день я финишировал с полной самоотдачей и после каждого финиша я был доволен собой.
Моя цель на гонку – бороться с самим собой, чтобы потом не жалеть, что я где-то не додавил, где-то что-то не так сделал. Когда у меня получается выкладываться полностью, то жалеть не о чем. На что я готов, на то я и выступал.
- Была какая-то стратегия на Джиро и получилось ли следовать ей?
- Да, в этом году у нас (в команде KATUSHA ALPECIN, в составе которой выступает Закарин – прим. авт) весь состав полностью помогал мне. На третьей неделе, на том же 20-м этапе наша команда была вся впереди, все помогали и делали максимум, мы отлично сработали. После этого нам звонил спонсор Игорь Макаров (почетный президент Федерации велосипедного спорта России, член Руководящего комитета Международного союза велосипедистов – прим. авот) и сказал, что такая работа действительно заслуживает уважения и давно такого не было, чтобы каждый делал то, что должен и работал на лидера. Каждый едет с самоотдачей, делает свою работу, останавливается и отдыхает, следующий подхватывает… Мне кажется, в этом плане на Джиро вся команда выложилась, помогала мне, за что я ей очень благодарен.
Реально ли на ходу успевать смотреть по сторонам и видеть красоту трассы?
- Знаете, да, в этом году было очень красиво. Перевалы были, вот даже в пассо дело Стельвио мы поднимались, а там метровые и двухметровые стены снега, дорога сухая и много зрителей. Особенно порадовало, что было много российских болельщиков. В том же Стельвио мне запомнился один момент: снизу на протяжении 20 км просматривается гора и на самом верху есть стена, которая «держит» гору. На этой стене по веревкам спустили человека и он писал четырехметровыми буквами мою фамилию.
На всех этапах было много болельщиков, они и на асфальте мою фамилию писали. Причём писали так, что это надолго останется, я вот сейчас хочу с семьёй в этом году проехать по эти местам, показать жене и дочке все это. Моя супруга не видела этого вживую и даже представить себе не может, что в Европе настолько любят велоспорт. Были миллионы людей! Вот, например, на награждении по итогам этапа, когда стоишь на подиуме, этой толпе не видно конца толпы.
- У вас есть персональные болельщики не из России, а из числа европейцев?
- Да, в Италии и в Испании постоянно собираются фан-клубы, кричат мою фамилию, пока я еду. Это очень приятно.
- А встречи с фанатами бывают в свободное время?
- У меня такого нет, если только на пресс-конференциях, где помимо журналистов и болельщики собираются. Зато бывают случаи, когда кто-то из гонщиков говорит, что его родственники хотели бы со мной встретиться, и тогда мы тогда можем перед стартом сфотографоваться, дать автографы.
- Кто из гонщиков удивил на этом Джиро и что думаете о победителе?
- Сенсаций нет, первая десятка – это гонщики, достойные этого места. Победитель Том Дюбулин – очень приятный парень, всегда очень правильно общается и с товарищами по команде, и с болельщиками, и с журналистами в интервью. Я и говорил уже, на первой или второй неделе гонки, что если я и хочу пожелать кому-то победы, то именно ему. Я поздравил его с победой и очень рад за него.
А между гонщиками нет какой-то тайной вражды, могут ли они подрезать на этапе?
У нас в велоспорте такого нет. Вот, говорят, подрезают, но это все ведь отсматривается на видеоповторах и если увидят, что ты кого-то подрезал, тебя снимают. Был инцидент на 4 этапе, не помню с чьим участием, там один гонщик оттолкнул другого и его тут же сняли с соревнований и отправили домой. Любые разборки караются очень строго, у нас не принято такое.
Катюша - не только работа
- Какие у вас отношения внутри команды?
- Именно со своей командой мы всегда стараемся общаться, мы как одна большая семья, постоянно созваниваемся, списываемся, интересуемся друг другом.
- Что такое велокоманда, как это устроено?
У каждого гонщика есть контракт с командой, в соответствии с которым мы и выступаем. Люди, которые создают команду, подбирают гонщиков со всего мира исходя из того, какая специализация нужна. Например, 5 горняков, 8 спринтеров и так далее. Исходя из того, насколько готов тот или иной гонщик, ему предлагают контракт на 1, 2 или 3 года. Это как в игре: ты собираешь себе команду и смотришь, как она выступает и какой дает результат. Если результаты хорошие, то появляются спонсоры, реклама и так далее.
Что изменилось в «Катюше» перед этим сезоном?
У нас была российская лицензия, теперь мы швейцарская команда. Каждый год меняется состав: кто-то не подошёл, кто-то уходит в другую команду. В конце сезона происходит трансферное окно, как в футболе, когда происходят переходы гонщиков. Могу сказать, что наша команда в плане качества не потеряла, разве что из 12 русских гонщиков осталось 5. Я бы хотел, чтобы их было больше.
На вас ведь делается ставка в команде, как в связи с этим распределяются роли на гонку?
В начале сезона составляется из календарь. Есть пожелания гонщиков, которые говорят, какие гранд-туры они хотели бы проехать. Они советуются, это обговаривается со спонсорами. Когда лидеры определяются и утверждают свой календарь, под них набирают составы: вы едете туда помогать ему, вы будете помогать спринтеру и так далее. Все это обговаривается и на соревнования все едут с таким настроем, что есть один или два человека, которым остальные помогают. На других соревнованиях у нас помогают Кристофу, он спринтер. Подбирают ему людей, чтобы они прикрывали его от ветра, развозили на спринт. На некоторых гонках дают возможность другим проявить себя, чтобы появилась уверенность.
А вы сами выходили на гонку не в качестве лидера, а помощника?
Да, конечно, когда я только перешёл в «Катюшу», у нас был Хоаким Родригес, и я ему помогал. В прошлом году я ему помогал на Тур де Франс, когда я сам готовился к Олимпиаде. Помогал где только мог, и еду ему привозил, и от ветра прикрывал, и в горах помогал. Это обычное дело, не всегда одни и те же люди в лидерах. Кто-то себя лучше чувствует, значит нужно ему помочь.
И все-таки бывает в команде недовольство в связи с таким распределением?
Бывают, конечно, и у нас такое происходит, но это скорее исключение. Когда команда подписывает с тобой контракт, она может сказать, что берет тебя помогать лидеру, а там уже решай: либо соглашайся, либо просись лидером в другую команду.
Как вы общаетесь с Павлом Кочетковым (Кочетков с прошлого года также представляет Республику Татарстан – прим.)?
Мы с ним очень хорошие друзья. В плане подготовки он всегда со мной, он мне помогает и на соревнованиях он для меня всегда номер один и я могу на него положиться, зная, что он меня прикроет. На всех соревнованиях мы стоим вместе, хорошо работаем в связке.
Как не пустили в Рио
- Был ли шанс зацепиться за медали на Олимпиаде, если бы вы до неё все-таки доехали?
- Я ведь готовился специально к ней, и весь Тур де Франс посвятил тому, чтобы благодаря ему выйти на нужный уровень формы. У меня и травма была, но через 10 дней после перелома сел на велосипед. А потом, когда летел домой, мне сказали, что, возможно, я не полечу. Я был готов максимально, призовое место или победа – не знаю, не все от сил зависит.
Ну да, потому что невозможно целый год находиться на пике формы и постоянно требовать от организма максимума. У нас есть два-три пика формы за год, я один себя подводил специально к Олимпиаде.
- А способен организм каждый год вот так выходить на пик? Он ведь не молодеет…
С возрастом лучше понимаешь свой организм. Я в 15-16 лет вообще не имел представления об этом, а сейчас понимаю. В этом году я сделал акцент на весну; сейчас у меня спад, неделя без велосипеда, чтобы дать организму восстановиться; затем на высокогорье, постепенно, через подводящие соревнования выводить форму на должный уровень. Два раза в году у меня это получается. Не без участия тренера, конечно, который следит за моими показателями и постоянно подсказывает.
- Что нужно сделать, чтобы быть в числе участников следующей Олимпиады? Она ведь есть в планах?
У нас, в отличие от других видов спорта, той же лёгкой атлетики, где все относительно стабильно, может меняться дистанция. У нас могут быть горы, туда, соответственно, поедут скорее горняки, спринтеры, которые более здоровые, у них мышечная масса больше, они сделают ставку на свой спринт. Я пока не знаю трассу на следующую Олимпиаду, но если она будет горная, то я совершенно точно буду на неё настраиваться. К примеру, чемпионат мира в следующем году пройдёт в горах, там набор высоты около 5500 метров над уровнем моря, к нему я буду особенно готовиться. Я худощавый, легкий, мне горы лучше идут, ребята помощнее в спринте меня опережают, конечно.
- Допинговый скандал вокруг олимпийской сборной России в прошлом году – ваше мнение?
Знаете, велоспорта ведь это в меньшей степени касается. У нас есть система ADAMS, когда к тебе могут в любой день приехать. Я вот сейчас ночую у родителей жены, в системе я указал, что нахожусь именно здесь, поэтому они могут в любое время приехать и проверить. Если меня нет – пропуск, а после трех пропусков без объяснений дисквалификация на 2 года. Вот так все жёстко.
Что же касается других видов спорта, то, как я понимаю, это все догадки по поводу нарушения без внятных доказательств. Я считаю, что это ненормально.
- Это спланированная акция? Вы ведь тоже могли там быть, но было сделано все, чтобы вы и ряд других спортсменов не попали…
Возможно, но я не придаю этому значения. Не поехал, значит волею судьбы так получилось. Я подготовился, набрал форму, сделал все, что от меня зависит, а то, что нас не пустили по каким-то соображением… Я дочь увидел только через месяц после ее рождения, потому что тренировался. Я готовился со сломанной ключицей, лопаткой… Безусловно, это очень значимый старт для каждого спортсмена. Было неприятно, и осадок остался.
Хочу помочь велоспорту
- Как оцениваете развитие велоспорта в России ?
- Нужно понимать, что большое значение имеют климатические условия, которые у нас явно не для профессионального велоспорта. У нас есть контракт, мы живём в Европе, потому что в России нереально тренироваться. Нет горных трасс, климат опять же, перелёт на соревнования в Европу очень неудобен. Но вот любительский велоспорт в стране за последние год-два стал очень популярен. Многие мои друзья берут велосипед напрокат и катаются в парках.
- А в Татарстане?
- Про Татарстан хочу сказать отдельно, потому что я и сам хотел бы помочь развитию этого вида спорта. Мой тренер, Гумяр Нуруллин, давно занимается этим в республике и Челнах, в частности, делает многое для постройки трека, на котором могли бы соревноваться юные ребята. У нас есть земля под него, есть фундамент, и нужно обязательно это делать! Молодые ребята видят, что в тех же Челнах помимо меня есть профессионалы, глядя на которых им и самим, я уверен, хочется попробовать чего-то достичь. Мы в своё время ездили на трек в Москву для постановки техники, посадки, крутки... У нас не было условий, а сейчас есть возможность их создать. Республике необходим этот трек и если он появится, это будет большой толчок к развитию.
- Вы сказали, что и лично хотите сделать вклад в это развитие. Речь о финансовой помощи?
- У нас в Татарстане достаточно школ, но не хватает техники, самих велосипедов. В будущем я хотел бы как-то помочь, подарить по паре велосипедов каждой школе, проводить соревнования с хорошими призами… Идей много и со временем, думаю, это получится. Мне нравится наша республика, меня поддерживают кто чем может, я бы тоже хотел помочь нынешнему поколению.
Я убеждён, что велоспорт – это тот вид спорта, который делает выносливым, который меняет характер, меняет взгляды человека на жизнь. Он действительно даёт многое и если подрастающие ребята загорятся этим и начнут заниматься, у них все получится. Это ведь не просто хобби, это работа с контрактами, которые в будущем могут обеспечить ребят и их семьи.
- Вашу жизнь велоспорт поменял?
- К нам в школу пришла Гульнара Нуруллина, дочь моего первого тренера, и позвала наш класс в велошколу. Помните, были раньше такие люди, которые зазывали на занятия? Вот нам попался велоспорт и мы всем классом загорелись. У нас не было спортивных велосипедов, но всем хотелось кататься, попробовать. Сначала нас было 10 человек из класса, потом 5, потом я остался один, мне это понравилось, и я остался. Сейчас с этим видом спорта я ценю время, стараюсь больше проводить его с семьёй. Становишься стойким к каким-то жизненным проблемам, решаешь их, а не впадаешь в панику.
- Каков вклад вашего первого тренера в нынешнего Ильнура Закарина?
- Первый тренер играет важную роль в жизни. Для спортсмена это самый запоминающийся человек, который внёс самые большие изменения в его жизнь, заставил полюбить этот вид спорта, смог заинтересовать и вообще готовил к жизни. Гумяр Закарович давал какие-то определенные нагрузки, ставил посадку, делал все для меня. Он помогает мне до сих пор: я сейчас в Челнах, мы встретились, поговорили и составляем планы на будущее.
- Ильнур, каков режим велогонщика? Постоянные разъезды надолго разлучают с семьёй?
- Каждый велогонщик выбирает себе место жительства – там, где ему будет комфортно тренироваться и жить с семьёй. В моем случае это Кипр, мне там очень нравится, и еда, и трасса – все устраивает. Мы с семьёй переехали туда, они живут там, и после соревнований я прилетаю туда, как в перевалочныйпункт и нахожусь с ними там. Когда заканчиваются соревнования и есть время передохнуть – мы летим в Россию. В конце года возвращаюсь на Кипр, там проходят тренировки, потом командные сборы. У нас как устроено: составляется календарь, тебе присылают билеты и ты летишь туда. Если есть возможность, беру семью на сборы в высокогорье.
- Чем еще увлекаетесь?
- По контракту экстремальные виды спорта у нас под запретом, чтобы себя не покалечить. Я стараюсь быть с семьёй, гулять с дочкой, потому что я уезжаю на сборы или соревнования, а она меня первое время не узнает. А во время гонок читаю книги. Во время Джиро вот читал «Богатый и бедный папа».
- Сейчас вы переводите дух, а какие соревнования ждут впереди в этом году?
- Моя следующая цель – 21-дневный гранд-тур Вуэльта. Потом – чемпионат мира, чемпионат России, тур в Австрии, сборы на высоте. Думаю сделать упор сделать на Вуэльту, это будет отличная подготовка к чемпионату мира.
Желание побеждать. Тренер триумфатора «Тур де Франс» о подготовке к Рио 
Штурм Олимпа. Кто из татарстанцев едет в Рио и каковы их шансы на медали? 
Спортивный суд допустил велогонщика Ильнура Закарина на Олимпиаду 
Гумяр Нуруллин: «Ильнур Закарин поедет в Бразилию, там будет все решаться» 
Наши в Рио. Кто из татарстанцев поедет на Олимпиаду в Бразилию?