За шесть лет число признанных инвалидами по результатам медико-социальной экспертизы сократилось на 23%. И хотя в общем количество татарстанцев с ограниченными возможностями за последний год уменьшилось всего на тысячу, тех, кто пробился на экспертизу, стало уже на 5 тысяч меньше. Кому выгодна такая статистика?
Заняли оборону
Как нелегко подтвердить даже очевидную инвалидность, в 1960-х описал Виктор Астафьев. В рассказе «Ясным ли днём» инвалид войны Сергей Митрофанович каждый год доказывал врачам, что его нога, потерянная ещё в 1944-м, так и не отросла. Герой размышлял: «И сколько отнято дней и без того укороченной жизни инвалидов такими вот комиссиями, осмотрами, проверками, хождениями за разными бумагами и ожиданиями в разных очередях»…
Спустя полвека система стала ещё жёстче. С 2015 года из обихода медико-социальных экспертов исчез термин «ограничение жизнедеятельности». На смену ему пришла «стойкость нарушений функций организма» - зрения, слуха, интеллекта, движения и так далее. Причём при определении инвалидности в расчёт взяли только функции, утраченные не меньше чем на 40%. Это нововведение сами инвалиды восприняли в штыки.
«Приказ минтруда РФ №644н, действовавший в 2015 г., требовал доработки, - объясняет Ольга Пузанова, замруководителя Главного бюро медико-социальной экспертизы по РТ. - Много вопросов было по детям-инвалидам. В этой категории не учли, например, сахарный диабет, расщелины губы, твёрдого и мягкого нёба, фенилкетонурию. В процессе применения этих критериев только сотрудники нашего бюро представили больше 30 предложений. В результате в феврале вступил в силу приказ минтруда РФ №1024н о новых классификациях и критериях».
Правда, сама система определения инвалидности не изменилась. Ведь новые критерии возникли под влиянием программы «Доступная среда». Способности человека к самообслуживанию, передвижению, ориентации, обучению, труду решили оценивать по степени выраженности. Так, вторая степень означает, что инвалид способен передвигаться, учиться или работать, но только с посторонней помощью или при наличии спецусловий (читайте «доступной среды»). Логика, видимо, такова: раз государство создало условия, то не покушайтесь на соцподдержку.
Иначе как объяснить следующие цифры? В обосновании к республиканской программе «Доступная среда» на 2011-2015 годы чиновники указали, что с 2006 по 2010 год инвалидов в РТ стало на 32,7 (!) тыс. больше. Но как только программу начали реализовывать, число людей с ограниченными возможностями вдруг пошло на спад. Уже в первый год Татарстан вышел на первое место в ПФО с самым низким показателем уровня первичной инвалидности среди взрослых, вдвое снизив его, по сравнению с 2006 года. А с 2010-го резко - на треть! - снизилось количество новых инвалидов трудоспособного возраста. Оно и неудивительно, ведь теперь потеря трудоспособности, которая раньше была ключевой для определения инвалидности, отошла на второй план.
Грубый отсев
Инвалидами в РТ по-прежнему признают около 90% прошедших экспертизу. Но до неё нужно пройти другие этапы, где с каждым годом отсев всё жёстче. Раньше диагноз был определяющим, а теперь упор сделали на последствия болезни.
«Не нужно забывать, - продолжает Ольга Пузанова, - что основанием для установления инвалидности является не наличие заболевания, а степень выраженности стойких расстройств функций организма, возникших из-за него. К нам направляют уже после лечения и реабилитации, при наличии данных, подтверждающих степень выраженности стойких расстройств, возникших из-за заболевания, травмы или дефектов».
Но, как выяснил полгода назад казанский пенсионер Анатолий Клявлин, это не так просто доказать. В букете его болезней - две грыжи позвоночника, коксартроз обеих ног, ишемия головного мозга, болезнь сердца и так далее. «Мне дали лишь третью группу, - негодует он. - Спросили, согласен ли я. Будто несогласие что-то изменит». Мужчина признаётся, что его правая нога стала, как сухое дерево, да и левая совсем плоха. Он уже не ходит, а ползает, готовясь к тому, что его ждёт инвалидное кресло…
На пути претендента на инвалидность и врачебная комиссия, и эксперты бюро, и программа допобследования.
«Чтобы доказать, что ты нуждаешься в поддержке, нужно пройти семь кругов бюрократического ада, - считает Людмила Романчева, мама инвалида из Лаишевского района. - Мы хотели переделать индивидуальную программу реабилитации дочери, но испугались, как бы её не лишили тех средств реабилитации, что уже положены. Такое часто бывает. К тому же сама процедура тяжёлая, нужно везти дочь на экспертизу на свой страх и риск, ведь из-за травмы позвоночника она почти нетранспортабельна. Мои знакомые ухаживают за лежачими старушками, которым могли бы давать подгузники. Но проще самим купить подгузники, чем бегать по инстанциям с тяжелобольным человеком».
Ещё сложнее оспорить заключение экспертов. Число изменённых решений из-за несогласия граждан с решением бюро сокращается. Как объясняют в бюро, это связано с более конкретными подходами к методу оценки нарушений функций организма и критериев установления инвалидности. Если в 2014 году доля изменённых решений составила 5% от числа обжалований, то в 2015-м она чуть превысила 3%...
Похоже, чиновники нашли ещё одну возможность сэкономить на инвалидах. А ведь люди с ограниченными возможностями борются за статус не из праздного желания не работать и получать пенсию по инвалидности. Они пытаются отстоять право на льготные лекарства, лечение, реабилитацию, чтобы жить было хоть немного легче.
Предлагаете доплатить?
Гали Халилов, правозащитник, инвалид по зрению:
«Эксперты дают заключение на основании бумаг, а бумагу можно написать любую. Вот пример. В 2015 году сироте с букетом болезней не дали группу инвалидности. У неё две кисты в головном мозге, пришитая почка, на счету многие операции. Работать она не может, то и дело в обмороки падает. За квартиру, детсад, лекарства ей чем платить? Думала, может, пенсия по инвалидности поможет. А врач написал ей посыльный лист такой, что больше третьей группы не дадут. По этой бумаге она почти здорова.
Говорят, цена «правильного» посыльного – 21 тыс. руб. Относительно здоровый человек заплатит, и ему напишут так, что хватит на вторую группу. А насквозь больному могут так заполнить посыльный, что окажется, с его болезнями можно жить припеваючи».
Комментарий
Олеся Захарова, юрист, инвалид-колясочник:
«Инвалидность – это не просто подтверждение ограничений, но и источник получения дополнительной помощи от государства. Люди с сердечными недугами, болезнями почек и другими заболеваниями, как правило, могут работать и не нуждаются в уходе, но инвалидность даёт им возможность получать льготные лекарства и лечение.
Но экспертная комиссия при определении инвалидности в основном изучает документы. Срок, на который дают инвалидность, часто определяют на глаз. Так что верность этих заключений не поддаётся проверке. Если же обращаться в контролирующий экспертный совет, то он, скорее всего, согласится с решением коллег - врачебная солидарность. Можно обратиться в суд. Но нужно быть готовым, что он назначит независимую экспертизу. Если результат будет противоречить изначальному, то всё решит третья – контрольная – экспертиза. Кто всё это выдержит? К тому же назначенную в суде экспертизу придётся оплачивать заявителю, что накладно».
Официально
«Заболевания, даже хронические, не являются безусловным основанием для установления инвалидности, если они не приводят к ограничениям жизнедеятельности и необходимости соцзащиты, - пояснили в пресс-службе минздрава РТ. - Признать человека инвалидом может экспертиза на основе анализа его клинико-функциональных, социально-бытовых, профессионально-трудовых и психологических данных.
На экспертизу направляют по Правилам, утверждённым постановлением Правительства РФ №95 от 20 февраля 2006 г. Это происходит после проведения диагностических, лечебных и реабилитационных мероприятий. Если результат показывает стойкое нарушение функций организма из-за болезни, травм и дефектов, то человеку могут дать инвалидность».