Всё чаще в Татарстане выявляются устойчивые к лечению формы туберкулёза. Как решать проблему, «АиФ-Казань» рассказал главный специалист-фтизиатр МЗ РФ по Приволжскому федеральному округу, д.м.н., профессор Равиль Валиев.
Лечение под видеоконтролем
Венера Вольская, «АиФ-Казань»: Равиль Шамилович, в марте отмечается Всемирный день борьбы с туберкулёзом. Как в РТ обстоят дела с этой болезнью?
Равиль Валиев: Ситуация в РТ намного благополучнее, чем 10 лет назад. Заболеваемость составляет по итогам 2021 года 23,4 на 100 тыс. населения и одна из наиболее низких в Приволжском федеральном округе. Однако количество рецидивов заболевания в минувшем году выросло на 9%, ведь эффективность лечения в республике ниже, чем в некоторых других субъектах ПФО. Эта цифра составляет 76,9%, а, к примеру, в Чувашии лечение приносит эффективный результат в 85% и более случаев. То есть в РТ заболевание довольно часто переходит в хроническую форму.
– Почему?
– Этому несколько причин. Одна из них – переход к дистанционному лечению – мера, введенная в разгар пандемии и до сих пор действующая. Раньше больные приезжали получать лечение амбулаторно. Теперь же должны лечиться сами, под видеоконтролем медицинского работника. Но многие из больных наркозависимы, не имеют работы, у них нет не то что телефона с камерой – еды.
Всё это было бы смешно, если б не было так грустно. Ведь неаккуратное лечение (пропуски приема препаратов, нарушения дозировки) и приводит к тому, что микобактерии становятся резистентными, появляются не просто хронические, а устойчивые к лекарствам формы.
Чтобы было понимание: курс лечения больного вновь выявленным лекарственно-чувствительным туберкулезом занимает 6-12 месяцев и обходится в 5 тыс руб., а с лекарственно-устойчивым – два года и нужно уже 600 тыс. руб. А чтобы вылечить пациента с устойчивостью к широкому спектру препаратов, требуется 1, 5 млн. руб.
– А ещё какие поводы для тревоги?
– Туберкулёзную больницу, работавшую в п. Каменка в Высокогорского района РТ, закрыли в 2021 году – по требованию Роспотребнадзора по РТ. Мол, не выполняются санитарные нормы. А там лечились, наверное, самые заразные больные республики, среди которых много пациентов с проблемами с алкоголем, наркотиками, ВИЧ-инфицированных, без определенного места жительства.
Все были сосредоточены в одном месте. В противотуберкулезном же диспансере в казанском посёлке Дербышки получали лечение более благополучные категории населения. А теперь больные из Каменки пришли в Дербышки и стали наводить свои порядки, к примеру, появились жалобы на вымогательства. Благополучные больные стали уходить оттуда. Считаю, что нужно было отремонтировать больницу в Каменке.
Вторая ошибка – перевод амбулаторной службы Республиканского тубдиспансера из центра Казани, с улицы Шаляпина, в спальный район, на ул. Зорге. Жителям противоположного конца города и пригородов теперь намного дольше будет ездить на приём и за лекарствами. Нужно добираться на двух-трех автобусах, стоить это будет дороже.
А ведь мы имеем дело с неблагополучным контингентом: людям порой и на один билет на автобус трудно найти деньги. Кроме того, если время в пути удлиняется в два раза, заразный больной подвергает риску в два раза больше пассажиров. Особенно велик риск для детей, они чаще заражаются.
Я уже лет 40 лет объясняю и в Татарстане, и на уровне России – противотуберкулезная служба должна быть доступна для людей, и территориально, и по графику работы. Больным должно быть удобно лечиться. По-другому с ними не получится.
– Говорят, почти все взрослые заражены туберкулёзом...
– Да, инфицировано микобактериями туберкулёза большинство населения. Однако, в течение жизни заболевает им лишь каждый десятый из заражённых, когда снижаются защитные силы организма. Например, вследствие заболевания сахарным диабетом, ВИЧ, язвы желудка, длительного применения подавляющих иммунитет препаратов (кстати, их нередко назначают при коронавирусе, чтобы избежать цитокинового шторма – патологической иммунной реакции).
Из-за того что профилактические осмотры в в пору пандемии были свёрнуты, регистрируем умерших от невыявленного туберкулёза. То есть человек болел, заражал людей, а ни врачи, ни окружение об этом не знали.
– А вы не боялись заразиться? Фтизиатры ведь не работают в противочумных костюмах, как врачи в ковидных госпиталях.
– Риск заболеть у врача, работающего с больными туберкулёзом, действительно выше, чем у обычного человека, но всё же не в разы. Думаю, иммунная система фтизиатров приспосабливается и эффективно защищает от этой инфекции. Сам я скорее всего был инфицирован больше 60 лет назад, но несмотря на контакт с больными в течение более чем 40 лет, не заболел.
– Вы первый врач в семье. Почему вообще такой необычный выбор – фтизиатрия?
– Мама хотела быть доктором – прошла всю Великую Отечественную войну медсестрой, а потом поступила в Казанский мединститут. Но ей пришлось бросить учёбу: моя бабушка попросила её вернуться в деревню в Арском районе, а дед умер в 1943 году. Уж очень тяжело тогда было после войны. А позже я исполнил мечту мамы.
На фтизиатрии же остановился почти случайно. Когда я закончил мединститут в Казани в 1979 году, работал в родном Арском районе терапевтом, но мне хотелось стать узким специалистом. Мой руководитель сказал: какая путевка на обучение придет первой, той специальности и будешь учиться. И вот пришло направление на фтизиатра.
Специальность оказалась интересная, серьезная. Да и учителя смогли заинтересовать. Потом, после окончания ординатуры, мне предложили остаться на кафедре фтизиатрии преподавать и заниматься научной деятельностью.
– Что важное вам удалось сделать?
– Получилось существенно улучшить выявляемость незапущенных форм, а они лучше поддаются лечению. В конце 1990-х мы с преподавателями кафедры КГМА «пошли в народ» – вместе с сотрудниками республиканского диспансера на постоянной основе выезжали в районы, чтобы обучать врачей центральных больниц районов обнаруживать болезнь разных локализаций на ранней стадии. Встречается ведь не только туберкулез легких – инфекция может поразить костную ткань, суставы, глаза и т.д.
Получилось также наладить информирование населения. Я подсчитал, за пять лет (с 1996 по 2001-й) я 285 раз выступал на телевидении и радио, убеждая граждан пройти флюорографию, и это не считая публикаций в газетах. Я объяснял, что это возможность выявить туберкулёз и другие заболевания органов дыхания на той стадии, когда их легче излечить, что современные флюорографы малодозные, и люди стали приходить.
В бой идут одни старики
– Говорят, лишь половина ставок фтизиатров заполнены в Татарстане. Это так?
– Нехватка врачей – в целом заметная проблема, но она особенно остра в сфере борьбы с туберкулёзом: становиться фтизиатрами выпускники не торопились ни во времена СССР, ни в постсоветское время.
Помните рассказ «Мальчиш-Кибальчиш»? «И снаряды есть, да стрелки побиты. И винтовки есть, да бойцов мало. И отцы ушли, и братья ушли –никого не осталось»? Пришлось мальчишам идти на фронт.
В нашей сфере с кадрами примерно та же ситуация. Оборудование есть, а вот специалистов же зрелого возраста почти нет, вынуждены работать врачи пенсионного и глубоко пенсионного возраста. А что касается молодёжи –приходят, но неохотно, да и те такого образовательного уровня... Фтизиатрия непопулярна, идут туда троечники.
А отчасти потому, что уровень обучения падает. Преподавателей ведь не хватает — уходят наставники, зарплата им не позволяет оставаться. Даже профессорам! А я ещё помню, как было при СССР: ты преподаешь будущим докторам, и твоя зарплата гораздо выше их.
– В нашей стране число доля находящихся в заключении граждан намного выше, чем в странах Европы. Как прокомментируете мнение, что туберкулёз поставляется к нам из тюрем?
– В 90-е действительно до 20% случаев заболевания были связаны с местами заключения. Но благодаря мерам, проводящимся врачами, сотрудниками ФСИН, усилиям международных организаций этот показатель удалось снизить: в 2021 году он составляет 7,9% среди всех больных, выявленных в Татарстане. Но это выше, чем в 2020 году, когда он был на отметке 6,9. В соседнем Башкортостане 4, 9.
– Какой шанс улучшить ситуацию мы не используем?
– Очень важно всем взрослым проходить флюорографию раз в два года (группам риска, например, контактирующим с больными, гражданам, имеющим провоцирующие заболевания, – чаще). Должен быть налажен учёт тех, кто прошёл и не прошёл флюорографию.
В Татарстане есть базы данных граждан с паспортными данными и адресами по прописке. Почему бы не проставить напротив каждой фамилии, проверялся или нет? Необследованных пригласить провериться. Это не требует больших усилий, а эффективность борьбы с болезнью существенно повысило бы. Кстати, в пандемию многие татарстанцы прошли компьютерную томографию, которая хорошо выявляет и туберкулёз. Эти данные тоже целесообразно собрать. Нужна политическая воля.
ДОСЬЕ
Равиль Валиев. Родился в с. Новый Кинер Арского района в 1956 году.
С 1996 года заведующий кафедрой фтизиатрии и пульмонологии КГМА, с 2014 года – главный специалист-фтизиатр Минздрава России по ПФО. Заслуженный врач РФ и РТ. Член правления Российского общества фтизиатров, д.м. н., профессор. Врач высшей категории.
Имеет троих сыновей и двоих внуков. Старший сын – фтизиатр, доцент, заслуженный врач РТ, средний – хирург-уролог, младший учится на инженера в сфере информационной безопасности. Хобби – охота, рыбалка.
КСТАТИ
Современные цифровые флоюорографы – устройства для обнаружения заболеваний лёгких, в том числе туберкулёза – низкодозны. За один сеанс получаемая пациентом доза ионизирующего излучения составляет 0,1 – 0,25 миллизиверт (при компьютерной томографии в она в несколько раз выше), безопасная же нагрузка в год составляет 1 миллизиверт, то есть даже если человек пройдет за год цифровую флюорографию4 – 10 раз, доза не будет превышена.
Если кашель не прекращается больше двух недель, наблюдается ночная потливость, по вечерам поднимается температура — это повод обратиться к врачу. Незапущеннный туберкулёз вылечить гораздо проще.
Родить для себя.10 советов, как снизить стресс в декретном отпуске 
«Вирус лезет в голову». Как депрессия настигает переболевших «ковидом» 
«Бесов изгонять не пробовали?» Как справиться с гиперактивным ребенком 
Как бороться с аллергией? Советы иммунолога