Замри и слушай! Алёна Каримова о стихах, безвкусице и душевной работе

«Есть «поэты», считающие, что стихи – это про луну и соловья. Они изобретают велосипед, считая себя мастерами слова. такие стихи имеют тёплый приём у неискушённой публики. Но, чтобы писать по-настоящему, всё это нужно перерасти», - считает Алёна Каримова, поэтесса и переводчица. 

Гонорар книгами

- Алёна, чем живут сегодня литературные объединения?

- В наше ЛИТО, которому уже 75 лет, я пришла 17-летней. Тогда им руководил поэт Марк Зарецкий, гордившийся, что компания у нас разновозрастная: от 9 до 90 лет. Так и сейчас. Авторы приносят стихи, рассказы, пьесы. В ЛИТО их обсуждают и выносят резюме. Иногда находится что-то «настоящее». Правда, молодёжи у нас мало, видимо, она предпочитает обсуждать свои творения в соцсетях. Но с осени, когда музей М. Горького должны открыть после ремонта, мы начнём привлекать студентов. Ведь есть вещи, о которых таланту не мешало бы знать.

- Разве можно научить кого-то писать стихи?

- Все понимают: чтобы стать музыкантом, нужно потратить много времени и сил, окончить консерваторию. Почему люди считают, мол, чтобы стать поэтом, достаточно знать язык и найти простенькую рифму?.. ЛИТО - творческий семинар, где учат критически относиться к своему творчеству, объясняют, что набор штампов, общих мест - это не стихи, а безвкусица.

- В РФ из татарских поэтов на слуху М. Джалиль, может быть, ещё Г. Тукай. Современных поэтов РТ в Москве знают?

- В России широкая публика поэтов не знает вообще – время миллионных тиражей и стадионов давно минуло. Если же говорить о широкой известности в узких кругах, то несколько имён русскоязычных авторов РТ знают - поэтов Алексея Остудина, Глеба Михалёва, Анну Русс, прозаика Дениса Осокина... Есть и другие мастера - Сергей Кудряшов, Тимур Алдошин, Рустем Сабиров, но книги наших авторов до Москвы не добираются. Чтобы поэту быть на слуху, надо быть на виду: выступать на поэтических фестивалях, публиковаться в интернете.

- Писателям нужна поддержка?

- Да. Среди них мало социально устроенных, на авторские гонорары не проживёшь. Если выходит книга, что само по себе случается редко, то в издательстве у писателя спрашивают, сколько ему нужно экземпляров. У каждого автора есть кому подарить свежеотпечатанный том, так что часто гонорар забирают своими же книгами…

Но чиновники РТ убеждены, что автор, пишущий по-русски, может проявить себя в Москве, а пишущим на татарском, кроме Казани, податься некуда, поэтому им поддержка нужнее. В Союз писателей РТ русскоязычным авторам вступить сложнее – мои документы лежали в приёмной комиссии шесть (!) лет… В РТ одна литературная премия для русскоязычных авторов – им. Державина. Разве что недавно им начали давать премию им. С. Сулеймановой. Тогда как для татароязычных авторов таких премий несколько.

Так что в Казани писательский мир разделился на татарский и русский, которые существуют автономно. Я вижу это, поскольку занимаюсь переводами маститых и молодых авторов: Равиля Файзуллина, Сажиды Сулеймановой, Харраса Аюпова, Радифа Гаташа, Луизы Янсуар, Рузаля Мухаметшина, Лилии Гибадуллиной, Ленара Шаеха и др.

Синие ботинки и рыжий парик

- 2015-й объявлен Годом литературы в РФ. С республикой связаны имена поэтов – Г. Державина, М. Цветаевой, Б. Пастернака. Многие ли ценят это?

- Сейчас эти имена снова нужно «раскручивать». Не так давно я была на ежегодной книжной ярмарке в ОАЭ, в эмирате Шарджа. Там её ждут, как событие: люди скупают книги тележками! Сам эмир Шарджи во многом подаёт пример жителям: много читает, пишет пьесы. Да, на организацию таких мероприятий нужны средства. Но ведь находят же в РТ деньги на спортивные состязания, концерты?! Народ требует хлеба и зрелищ, но без культуры и литературы не было бы нашей цивилизации. Хотя, объективно, в Казани ситуация лучше, чем в других городах. У нас есть пара литературных журналов, фестивали, к нам приезжают известные писатели и поэты. Здорово, что придумали «Литературные дворики» - народ вспомнил о поэтах.

- Вкладываясь в организацию праздников, власти хотят привлечь туристов. А им нужно пробежать по городу и сделать селфи с красотами. У них нет времени, чтобы остановиться у картины в галерее и созерцать…

- А ведь поэзии без пауз не бывает… Иногда слушатели жалуются, что мои стихи сложно воспринимать на слух. Многие отвыкли обдумывать и понимать то, что слышат. Но не бывает искусства без умственной, душевной работы читателя, слушателя, зрителя. Современная поэзия сложна, в стихах много цитат, отсылок, аллюзий, и чтобы читатель понимал, куда его «отсылают», ему нужен культурный багаж.

Увы, у случайных слушателей его нет. И акценты смещаются с самих стихов на второстепенные вещи: как поэт читает, во что одет, есть ли в его текстах ненормативная лексика. Вот почему стали популярны поэтические слэмы, где побеждают те, кто умеет рассмешить или эпатировать публику. Когда шестидесятники собирали стадионы, им не нужно было надевать синие ботинки и рыжие парики, чтобы их слушали. Потому что люди воспринимали то, что они хотят сказать, были готовы к душевной работе. А теперь лишь малая часть слушателей держит не только уши, но и серд­ца открытыми. Поэтому поэт и слушатель часто говорят на разных языках. Если я знаю, что передо мной неподготовленная публика, то читаю что попроще - юношеские стихи, поэтические переводы сказок.

- Можно ли назвать поэзию калькой жизни, или она всё же выше?

- Для меня это и есть настоящая жизнь. Казанский поэт Виль Мустафин сказал как-то про одного известного поэта: «Мне неинтересна его биография, интервью... Всё, что мне нужно узнать о нём, я узнаю из его стихов». Потому что стихи и есть настоящая биография.

Смотрите также:

• «Каждый мнит себя писателем». Литератор о графоманах и нечитающем поколении →
• Гоним и не догоняем. Поэт Остудин о сословии сочинителей и «пятой колонне» →
• Лилия Газизова: «Если можешь помочь, помоги!» →