Имена наших разведчиков, работающих в других странах, мы узнаем тогда, когда их нет уже в живых или в случае провала. Благодаря советским разведчикам Ирине Алимовой и Шамилю Хамзину, стало известно о работе Израиля над созданием ядерной бомбы. Были и другие спецоперации.
Актриса
Ирина родилась в Туркмении в 1920 году. Туда ее отец переехал из Буинского района после гражданской войны. С малых лет Биби Иран мечтала о сцене. Непоследнюю роль сыграло знакомство Каримовых с известной татарской певицей и композитором Сарой Садыковой, которая до войны приезжала в Среднюю Азию. Талантливую и красивую девушку пригласили в «Туркменфильм» сняться в фильме «Умбар» (она сыграла роль возлюбленной Умбара). Картина сделала Ирину знаменитой, по настоянию Сары Садыковой она едет в Ленинград, где учится актерскому мастерству в мастерской Григория Козинцева и Леонида Трауберга. В 1939 её направили в киностудию «Узбекфильм» в Ташкент.
После начала войны Ирина попросилась на фронт добровольцем. Она вспоминала: «Мы, поколение 30-х годов, всей душой верили идеалам социализма и всем сердцем стремились отстоять нашу Советскую Родину от фашистских захватчиков. Лозунг «А что ты сделал для Родины?» - не был для меня пустым звуком. Служила она в действующей армии в качестве цензора и переводчицы. Войну закончила в Кракове. Домой возвратилась в 1946 году».
На вокзале в толпе встречающих была мама. Вглядываясь в лица приехавших, она пробежала мимо дочери. Ту было трудно узнать… В начале 1947-го года Ирину вызвали в Москву. И предупредили – никому ни слова. С непростыми чувствами шла она в серое здание на площади Дзержинского, где располагалось Управление разведки. Строила различные догадки. После оформления пропуска её провели в кабинет к Александру Короткову. Усадив в мягкое кресло, опытный разведчик предложил чаю. Расспросив о службе и о личных планах, поинтересовался: «Как вы смотрите на то, чтобы перейти на работу во внешнюю разведку? Имеется ввиду ведение разведки в чужой стране под чужим именем и в качестве иностранки. Это дело трудное и опасное, выполнение заданий Центра связано с немалым риском. Мы изучили вас и вашу биографию. По своим данным вы подходите для такой работы. Несмотря на то, что вы военнослужащая, мы не можем вам приказать. Дело сугубо добровольное. Не торопитесь – обдумайте это предложение».
«Вот это да, – подумала Ирина. - Значит, они изучали меня – интересно, что там накопали?» Хотя компрометирующих материалов за собой она не знала. С другой стороны ей стало приятно, от такого предложения – значит её ценят!
- Я согласна! - выпалила девушка и неожиданно спросила: «Я слышала, что когда наши разведчики возвращаются домой, их уничтожают. Это правда?»
- Что за ерунда! Кто вам сказал такую глупость? Возмездие ожидает только предателей, - вопрос несколько обескуражил Короткова. Подобные высказывания среди разведчиков не поощрялись. Однако смелость девушки ему понравилась.
Подготовка
Началась подготовка – шифровальное и радиодело, изучение иностранных языков, и, в соответствии с легендой-биографией, вживание в образ иностранки. Ирина овладела турецким, уйгурским, фарси, английским и немецким языками. Подготовка длилась в течение нескольких лет. Вначале её готовили для работы в Австрии, однако вскоре планы изменились. В резидентуре Японии образовалась брешь – советский разведчик изменил родине. Восстановить работу предстояло Шамилю Хамзину - одному из первых пионеров Казани. До войны он жил на Правобулачной, работал на заводе №192 конструктором, потом мастером. По легенде он должен был обосноваться в Японии под видом коммерсанта-уйгура под именем Энвер Садык. Ему нужен был помощник - радист-шифровальщик. Выбор пал на Ирину. Девушке придумали новую легенду – ей предстояло стать уйгуркой, родившейся в Китайском Туркестане. Нужно было легализоваться в Китае и затем выйти на связь со своим… будущим мужем. Ей присвоили оперативный псевдоним «Бир». Обосноваться в Японии нужно было через третью страну, а также овладеть английским применительно к тому, как говорят на нем уйгуры. Для проверки документов пришлось несколько месяцев провести в Турции. Её пребывание там не вызвало подозрений у спецслужб. Затем она выехала в город Урумчи. Здесь нашлись ее новые «родные», которые помогли получить китайские документы на имя уйгурской девушки Хатычи. После этого Алимова перебралась в Пекин и оттуда в портовый город Тяньцзинь, где её должен был встретить ее жених - Шамиль Хамзин (оперативный псевдоним «Халеф»), который там уже обосновался под видом коммерсанта.
Встреча
Со смешанными чувствами ехала молодая разведчица на встречу со своей судьбой – будущего мужа она знала только по фотографии.
«Дав согласие работать в разведке, я поняла, что придется выполнять самые необычные приказы, - вспоминала Ирина Каримовна, - были ли чувства? Мне импонировало, что будущий мой супруг – татарин и мусульманин. Д и как мужчина был хорош собой – сильный, мускулистый, умный.
Они должны были встретиться на вокзале города Тяньцзинь. Поезд, в котором должна была приехать Бир, задерживался. Халефу сообщили, что поезд прибудет на следующий день и он, не дождавшись, ушел. Бир в незнакомом городе никто не встретил. Девушка, впрочем, не теряя самообладания, решила отправиться в гостиницу. Подозвала рикшу, успев бросить несколько фраз по-уйгурски полицейскому, которой стал присматриваться к странной женщине, похожей на иностранку. Эти слова успокоили его. В центральной гостинице без проблем получила номер – комнату без запоров. Сидя на кровати, не раздеваясь, Бир дождалась рассвета. Настроение было не из лучших, и окончательно испортилось, когда в пять утра в комнату вошел какой-то человек в нижнем белье и молча стал растапливать стоявшую в углу печь. А после, не проронив ни слова, ушел. Позже она узнала, что у китайских истопников такая манера.
Встреча с женихом произошла на следующий день по запасному варианту.
– Смотрю, на противоположной стороне улицы двое мужчин. Одного из них я узнала по фотографии. Они тоже приглядываются ко мне. Но почему-то не подходят (как потом выяснилось, у них были сомнения). Приглядывались мы друг к другу часа полтора. После этого я сама подошла к ним и представилась… , - вспоминала Алимова. - Сначала он устроил меня по восточному обычаю у своих знакомых. И только после свадьбы мы стали жить вместе. Была ли между нами любовь? Со стороны Шамиля, пожалуй, да. Он об этом сам мне не раз говорил. А с моей стороны… Знаете, любовь – это сложное, интимное чувство. Сердцу не прикажешь. Была дружба, полное доверие, уважение. Даже нежность была. А вот любви, большой настоящей любви, пожалуй, не было. Около года прожили в Китае, потом почти год в Гонконге и 13 лет в Японии. Вернулись в Москву и снова расписались, так как заграничный брак у нас не считали законным. И прожили вместе до самой его смерти, до сентября 1991 года.
Такие заочные знакомства с будущим женихом в практике разведывательных служб не редкость. Как правило, случайных браков среди них не бывает. – Мы не одни такие были…Некоторые пары, составленные в Центре, распадались уже через несколько месяцев…Несовместимость характеров, взаимная антипатия, да мало ли что! В таком случае задание срывалось. Это была настоящая трагедия. А в нашем случае, чем больше я узнавала Шамиля, тем большим уважением проникалась к нему. И как к разведчику, и как к настоящему человеку – честному, доброму, обаятельному. Разве этого мало? Дай Бог любой женщине испытать такие же чувства к супругу.
В Японии
Попасть в то время в Японию было не просто трудно, а очень трудно. Согласно разработанной в Центре легенде, богатый уйгурский купец Энвер Садык устанавливает коммерческие связи с Японией, а затем перебирается туда со своей молодой женой Хатычей. Но это так сказать, общая схема. А как её претворить в жизнь, если Япония в те годы эмигрантов из Китая вообще не принимала? Вначале супруги Садык развернули свое дело, начали налаживать деловые контакты, завязались тесные связи с татарской и уйгурской диаспорами в Китае. Уважение среди соплеменников Шамиль завоевал своей бескорыстной помощью беженцам. Авторитет его был настолько высок, что некоторое время в Тяньцзине он исполнял роль муллы (будучи сыном муллы, он разбирался в религиозных обрядах). Первая серьезная зацепка появилась, когда удалось договориться с беженцами из Японии о покупке у них земельного участка. Формально они теперь считались владельцами земли в Японии и могли рассчитывать на японскую визу. Поскольку запрет на эмигрантов из Китая оставался в силе, они переехали в Гонконг, где продолжили свою коммерческую деятельность в тесном контакте с японскими бизнесменами. И, заручившись от них рекомендательными письмами, смогли получить японскую визу.
Спустя некоторое время супруги Садык познакомились в Токио с бизнесменом и представителем знаменитого купеческого рода Ахметом Ананаевым. Как вспоминала Ирина Каримовна, среди татар Апанаев держался обособленно, однако как состоятельный человек во время религиозных праздников непременно приглашал всех татар на праздничный обед «ашка». Садыки познакомились и с другими татарами, которые осели в Стране восходящего солнца. Среди их знакомых была и представительница и другой не менее известной фамилии Алия Акчурина, занимавшаяся бизнесом. В дружеских отношениях Анвар Садык был с лидером татарской диаспоры Таминдаром Мухитом.
Несостоявшаяся семья
В 20-е годы муллой в Токио был Абдулхай Курбангалиев. Он фактически являлся и духовным лидером татар в Японии, однако с приездом в 1933 году в Токио Гаяза Исхаки от руководства общины был отстранен. И если во времена Курбангалиева татары поддерживали добрые отношения с русскими эмигрантами, то вследствие антирусской политики Г. Исхаки эти взаимоотношения прекратились, и искусственно подогревалась враждебность, о чем татары весьма сожалели. Они ставили это факт в упрек Исхаки. После войны Курбангалиев был арестован и вывезен в Советский Союз. Хатыча Садык часто навещала его жену. Две дочери Курбангалиева выехали в США и вышли замуж за американцев. После войны в Маньчжурии была арестована супружеская пара Ркия и Ибрагим Давлет Кильди. Они были осуждены на 10 лет за то, что были активистами комитета Идель-Урал, стоявшем на антисоветских позициях. У них на попечении дедушки остался малолетний сын Надир. Супруги Садык, у которых не было детей, решили его усыновить. Сделали запрос в Центр, однако им в этом было отказано. Сейчас Надир Давлет живет в Турции, он известный ученый, его сестра Фарида, которую мама родила в заключении, - в Казани. Известный режиссер Марина Разбежкина сняла о трагедии этой семьи документальный фильм «История моей семьи».
Энвер Садык обладал восточной внешностью и его принимали за японца. Вначале он не владел японским языком, и случались комические ситуации. Моясь в бане он не смог объясниться с банщиком, а его товарищ татарин -свободно владел японским. Банщик воскликнул: «Как это! Японец не говорит по–японски, а европеец говорит на нем!»
Но это была жизнь Садыков-коммерсантов. Была и другая. Магазин Садыков часто посещали американские военные – он находился рядом с американской военной базой. Поведение супругов было настолько безукоризненным, что одно время американская военная контрразведка устроила у них явочную квартиру (!), где принимали своих агентов из числа японцев.
Работа
Но Халеф и Бир сами активно занимались разведкой. Знакомство с военнослужащими позволяло советским разведчикам добывать ценную информацию. Вот содержание одной из радиограмм «Георгу. Стало известно, что в обстановке секретности спущена на воду подводная лодка нового типа, оснащенная новейшим оборудованием». На счету наших разведчиков немало разведывательных операций. Высокую оценку Центра получили сделанные с воздуха фотоснимки военных баз США в Японии, мест дислокации японских сил самообороны и военных аэродромов. Общий объем полученной от них информации составляет свыше 7 тысяч листов, объединенных в 23 тома.
Основную роль в разведывательной деятельности исполнял Халеф, но бывали случаи, когда некоторые задачи за него решала Бир. Однажды по состоянию здоровья Халеф не смог бы выполнить операцию по закладке тайника. Вместо него пошла жена. В нужный район города она добралась около полуночи. Возле остановки городского транспорта спали бездомные, забравшись в картонные коробки. К месту закладки тайника пришлось идти, перешагивая через торчащие ноги. Прохожие в это время суток стараются обходить этот квартал. Именно это давало возможность произвести закладку тайника с информацией незаметно.
Домой
За 13 лет пребывания в Японии Бир и Халеф лишь один раз сумели побывать на Родине. Путь в Москву был непростым – пришлось побывать в четырех странах. На родину они вернулись через Европу в 1966 году. Напрасно ждали соседи и знакомые возвращения из отпуска супругов Садык. Пройдет немало времени и японская газета «Mainichi daily news» опубликует статью, из которой японские татары узнают, что супруги Садык – офицеры советской разведки.
Ирина Алимова ушла в отставку в 1967 году, а ее муж продолжал работать вплоть до 1980 года. Был награжден Орденами Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, медалью «За боевые заслуги».
Полковник Алимова награждена орденом Отечественной войны 2 степени, орденов Красной Звезды медалью «За бевые заслуги». Она умерла в 2012 году в Москве. В конце 90–х годов она приезжала в Казань, чтобы повидаться с родственниками и знакомыми и поделиться воспоминаниями о своей работе в разведке с молодыми сотрудниками. Тогда с ней переговорить удалось и мне.
Учёный мирза: как перс Казем-бек стал известным казанским востоковедом 
Татарская Уланова. Виражи судьбы примы оперного театра Нинель Юлтыевой 
Мамино спасение. Узница Освенцима смогла вернуться на родину живой 
Испытание лагерями: история любви писателя Кави Наджми и его музы 
Фронтовик Павел Суслов - о подвигах, о доблести и первой любви