Каждому по вере: религиовед о духовном лидерстве и интернет-зависимости

Ученый-религиовед о духовном лидерстве и интернет-зависимости

В шаге от абсурда

- Лариса Сергеевна, правда, что вы «попадья, сумевшая закрыть сайентологическую церковь»? 

- Я жена священника. Выходила замуж за преподавателя, позже он принял духовный сан. Я сама выросла в атеистической семье. Сначала стала религиоведом, а потом уже верующим человеком.  

Любые действия в правовом поле у нас совершаются судом, поэтому эту церковь я не закрывала и не отказала ей в праве считаться религией. В моей экспертизе сказано, что конкретная организация в определённых позициях нарушает закон РФ. Дело в том, что Сайентологическая церковь Москвы несколько лет судилась с минюстом РФ. Они хотели изменить свой устав, а эксперты минюста отказывали. Сайентологи подали на минюст в суд. 

Он назначил в 2015 году отдельную экспертизу. Возможно, мне её поручили потому, что тема религиозных практик перекликалась с моей докторской диссертацией. К тому же на кафедре религиоведения КФУ есть единственная в РФ магистерская программа по юридическому религиоведению.

- К нам обращалась читательница, дочь которой - адепт этой религии, продав квартиру в Казани, купила жильё в два раза дешевле, уменьшив стоимость имущества, принадлежащего её детям. Это же реальный вред семье.

- Эта женщина обращалась к нам. Насколько я знаю, в итоге она выиграла один из судов. Кстати, после экспертизы со мной связалось огромное количество людей, которые считают себя сайентологами, но не хотят быть в этой официальной церкви. Они против коммерциализации, обязательности финансовых отношений. Видите, любая идеологическая система, изначально позитивная, может быть доведена до абсурда. Даже религия.

- Как понять, вредна та или иная религия или нет?

- Выводы делаются по фактам нарушения закона представителями той или иной группы. Также анализируются учения – насколько вероятны их толкования в сторону насилия, другого асоциального проявления. Это не означает, что организация сразу «плохая» - риски могут реализоваться и в традиционных религиях.

Деструктивные взгляды в РТ, например, распространяются в основном приезжими проповедниками. Также нужно насторожиться, если вам не говорят, как называется организация, что она из себя представляет. Человек может входить в какой-то фонд или партию, не зная, что это религия. 

Важно, чтобы все религии были представлены в правовом поле. Но для обязательной регистрации, контроля за деятельностью религиозных групп сейчас нет ресурсной базы. Известно, что в РТ по каждому городу на 10 зарегистрированных организаций и групп приходится две-три незарегистрированных. Те же сайентологи в Казани не зарегистрированы, но действуют. Однако такие центры зарегистрированы в Челнах, Нижнекамске. 

Любовь в пост

- Верующий - тот, кто носит правильную одежду или старается жить, не делая никому зла?

- Одежда – символ, помогающий войти в религиозную группу. Более важный этап религиозной идентичности, когда заповеди становятся внутренними регуляторами поведения. Для христианина, например, превыше всего любовь. Она выше поста. Если ты приходишь в гости и тебя угощают непостной пищей, надо принять то, что тебе дарят. К тому же в пост важнее конт­ролировать себя: что говоришь, как говоришь. 

В поисках плеча

- Религиозных организаций всё больше, значит, мы стараемся стать лучше. Почему же так много вокруг злобы? 

- Но многие ли из посещающих храмы приняли эти нормативы внутренне? Исследования говорят, что практически в каждой религиозной системе таких людей от силы 7%. В РТ цифры выше. По последним данным, примерно 38% и у мусульман, и у православных от верующих вообще. Когда несколько религий живут рядом, есть возможность находить общее, не дискутируя о том, что делает нас разными. 

- В нетрадиционные религии или, как их называют, секты  приходят слабовольные люди? 

- В последние 5 лет ситуация меняется. В нетрадиционные религии приходят люди, не раскрывшие в себе то, что могли дать обществу. Если традиционная религия не даёт для этого возможностей: например, женщина не может стать священником, имамом, то в какой-то религиозной группе она может стать духовным лидером. В запрещённую в России экстремистскую организацию ИГИЛ сегодня всё чаще не вербуют слабых. 

Есть в психологии градация: действующие люди, чувствующие люди, мыслители, а также верующие, которые идут за кем-то. Блок верующих в нетрадиционных группах сейчас мало представлен. В основном вербуют деятельных, мыслителей – тех, кому надо реализоваться.

- Но общество не даёт возможностей? 

- Налицо кризис самореализации и социального взаимодействия. Народ ушёл в Интернет, даже на свидании парень и девушка «сидят» в телефоне. А человек - существо социальное, ему нужно чувствовать плечо. В новых религиозных течениях это плечо сильно представлено, особенно на первых этапах. Когда ты входишь в организацию, тебя все любят, вокруг масса друзей, идёт «бомбардировка любовью». И критичность понижается. Ведь к другу мы не можем быть критичны…

И всё же в России процент вовлечения в новые религиозные движения ниже, чем за рубежом. Нам до сих пор свойственны соборность, общинность. В США муж и жена могут работать в разных штатах, встречаясь лишь в уикенд. Считается нормальным, когда человек, идя на повышение, один переезжает в другой город, рушится семья. В России для большинства такая ситуация - нонсенс.

Смотрите также:

• Имам-хатыйб мечети «Сулейман»: «Мусульмане могут стать опорой российской нации» →
• «Мы не братья по вере, но у нас много общего и одна страна» →
• Станет ли православие народной религией в России? →