«Все дни слились в один»: врачи о том, как спасали детей после ЧП в школе

20 мая – девять дней со дня расстрела в казанской школе №175. В стенах гимназии №175  после вооруженного нападения 19-летнего бывшего выпускника погибли семеро детей и двое учителей. Еще 23 человека были госпитализированы, из них 18 детей.

Как удалось не потерять ни одного, даже самого тяжелого, ребенка, «Аиф  Казань» рассказали врачи Детской республиканской клинической больницы МЗ РТ, куда отправили раненых ребятишек.

«Дети сейчас удивительные»

Заместитель главного врача по хирургической помощи, врач высшей квалификационной категории Михаил Поспелов: После того, как нам сообщили, что ожидается  массовое поступление раненых детей, были оповещены все службы и меньше чем за 10 минут подготовлен приемный  покой для встречи  детей. Наготове были реаниматологи, хирурги (нейрохирурги, торакальные хирурги), травматологи и другие специалисты.

Поэтому, как только поступил первый пациент, без промедления начали оказывать помощь. Ребёнок был в крайне тяжелом состоянии из-за многочисленных огнестрельных ранений – фактически уже в агонии. Здесь  же, в противошоковой  палате приемного покоя, быстро установили  внутрикостный доступ (применяется при критических состояниях для введения фармакологических средств через губчатое вещество кости. – прим корр.) и начали реанимировать. К счастью, нам удалось вернуть мальчика к жизни, завести сердце.

Как только его состояние стабилизировалось, его передали хирургам, которые  начали работать здесь же, в приемно-диагностическом отделении.

Шестерых следующих ребят, чье состояние  требовало неотложного оперативного вмешательства,  подняли в операционные на другие этажи. То есть всего было развернуто  7 экстренных операционных.  

В одной операционной бригаде параллельно работали несколько хирургов , а также другие врачи, ведь дело осложнялось тем, что  у большинства пациентов травмы были множественными,  при этом разного характера – и огнестрельные, и осколочные. Были дети , которые поступали с  очень серьезными травматическими повреждениями — грудной клетки и брюшной полости.

Исследования тоже проводились в  экстренном режиме, одновременно с перевязкой и другими манипуляциями – забор анализов, рентгенологическое обследование, другая диагностика.

Всего в первые часы после поступления детей оказывали помощь больше 250  сотрудников – врачи, медсестры, санитарки. Это были не только сотрудники ДРКБ , но и специалисты других больниц.  Другие были наготове, потому что мы не знали точно, сколько детей поступит, ведь могли быть и новые нападения.

Ребята вели себя очень достойно, как настоящие герои. Они не показывали тот ужас, который они пережили. Но психологическое состояние, конечно, у них было шоковое. Психологи и медсёстры ДРКБ занимались  их поддержкой, а также  родителями.

Позже приехали специалисты московских клиник, по каждому тяжелому ребенку проводили консультации, консилиумы. Приняли решение  отправить в Москву  на дальнейшее лечение пятерых ребятишек, двое из которых были  в крайне тяжелом состоянии.

То, что удалось привести их состояние самых пострадавших детей в стабильное, такое, которое позволило их транспортировать, —это значит, что наши службы справились.

Сейчас  на лечении в стенах ДРКБ остается 13 детей, их жизни ничего не угрожает –в реанимации пациентов больше нет. Несколько раз  в день мы их осматриваем. Проводятся обследования, ежедневно их консультируют  психологи.

Дети сейчас удивительные — приветливые и открытые общению.  Несмотря на то, что с ними произошло,  ребята из 175 школы улыбаются.

Вот, например, Даша Зуева («АиФ Казань» писал о ней. — Прим корр.) - очень позитивная, даже веселая, мы каждый день с ней разговариваем. Чувство пережитого страха, конечно,  дает  о себе знать, но у нее всегда улыбка на лице.

Вообще, в этой истории я еще раз увидел, насколько наши люди неравнодушны к чужой, казалось бы,  трагедии. Они всё пропускают через сердце. Уже через несколько минут  после того, как появилась информация о ранениях детей,  к нам начали обращаться огромное число людей – молодых, среднего и старшего возраста – предлагая сдать кровь, еще как-то помочь пострадавшим детям. В тот день сдали кровь более 100 доноров.

Что касается врачей,  по своей инициативе возвращались люди, только что ушедшие с дежурства, те, что в отпусках, даже бывшие наши коллеги. Вся администрация была здесь, все работали.  Я вышел из больницы, по-моему, в четверг – все дни слились в один. Но мы все были здесь несколько дней и ночей.

«До последнего надеялись, что это учебная тревога»

Заведующая приёмно-диагностическим отделением ДРКБ, врач высшей квалификационной категории Юлия Кадырова:

 Мы узнали о событиях в школе и о том, что к нам поступит много раненых, от главного врача. Что, возможно, есть заложники, и могут быть новые жертвы. Но мы до последнего в глубине души надеялись, что это учебная тревога.

То, что увидели потом,  ни в какое сравнение не шло с тем, с чем сталкивались раньше, а  я с 2000 года работаю в приемном отделении ДРКБ.

Например, как-то в одной из школ был распылен порошковый огнетушитель, привезли 8 детей, которые вдыхали его, но это было больше для перестраховки. Или как-то на территории школы подорвали взрывпакет.  Повезло, телесных  повреждений особо и не было,  дети были оглушены. А здесь было большие число детей не просто с травмами, а с огнестрельными ранениями и большой кровопотерей.

Самому первому ребёнку понадобилась срочная реанимация, его возвращали к жизни здесь, в противошоковой палате приемного покоя. Потом прямо в  операционной нашего отделения, через стенку, его прооперировали.

 Затем одна за другой  приехали скорые  с другими самыми пострадавшими детьми, некоторым также нужна была реанимация.  Самых срочных сразу же отправили в операционные на  другие этажи. Их было шестеро.

И наконец, третья группа  —это в основном дети, которые пострадали от падения из окон. С ними было  немного легче, потому что они уже не имели такой большой кровопотери и счет не шел на минуты.

Одновременно начали приезжать родители  - шокированные произошедшим, полные тревоги за детей. Большинство ведь не знали, что с их ребятами. Мы выделили для них  отдельную комнату, куда отправляли списки детей, информацию, что  с ними, кто сейчас в операционной

К работе с родителями подключились психологи ДРКБ.  Это потом уже приехали психологи  Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им.  Сербского. Благодаря этому удалось избежать ситуаций, когда медпомощь понадобилась бы  самим мамам и папам.

Важно было правильно идентифицировать маленьких пациентов,чтобы в экстренной ситуации не произошло ошибки с  назначением или выполнением лечения. Но не все были в состоянии назвать себя, поэтому на первых порах указывали их под номерами. Имена же записывали на руке ребенка.

Нашим пациентам требовалось много крови для переливания, поэтому прямо в приемном отделении ее забирали. Здесь же определяли группу крови и отправляли больным. Огромное число людей  пришли сюда сдавать кровь, это, конечно, было поразительно.

 Главное , что всем вместе  — казанцам, сдававшим кровь, реаниматологам, хирургам, медсестрам — нам удалось сохранить жизни всех ребятишек.

«До сих пор ком в горле»

Заместитель главного врача ДРКБ по работе с сестринским персоналом Надежда Погуляй:

О том, что в нашу больницу едут скорые с детьми, руководству ДРКБ сообщил наш министр Марат Наилевич Садыков, прервав еженедельное совещание. Одновременно с этим  мне начали писать  знакомые, живущие рядом со 175-й школой, мол, там какое-то ЧП, слышны хлопки, выстрелы, люди бегут. 

 За считанные минуты медсёстры и другой персонал уже были готовы принимать пациентов. Когда первая машина скорой еще ехала, все необходимые сотрудники уже были наготове. А их помощь ой как нужна была. Только операционных потом было развернуто 7 плюс резервные, где операционные медсестры, не выходя, стояли намытые (после специальной обработки рук. – прим. корр)

Мы знали, что похожие нападения случались  в  школе в Беслане,  в Керчи, но  в Татарстане такого мы не видели, и опыта массового приема пациентов с огнестрельными ранениями не имелось.

Но времени на раздумья не было, в тот момент даже страха не ощущали. Просто каждый как можно лучше выполнял свою работу. В голове была одна мысль  - что сделать, чтобы все дети выжили. Медицинские сёстры, младший и технический персонал - все действовали чётко, как единый организм, были друг у друга на подхвате.

Совпало так, что буквально перед этим была сертификация. Один  из пунктов был алгоритм работы при ЧП и массовом поступлении  больных.  Он строго регламентирован и мы его чётко отработали с сотрудниками приёмного отделения в первую очередь. У меня  до сих пор разноцветные клеящиеся ленты лежат с занятий, клеить на руку пациентов, чтобы отметить остро нуждающихся в помощи. Вот, посмотрите — красный, желтый, зеленый. Всё это, к сожалению, пригодилось.

Вообще, мы готовились к худшему, потому что  по соцсетям ходили слухи о заложенных бомбах. Когда нам сказали, что приехала последняя неотложка, и больше сейчас никого не привезут, медперсонал еще часа три ожидал в приёмном отделении. Сотрудники не расходились — а вдруг помощь опять понадобится?

 Не все мамы и папы, которые приехали в ДРКБ, разыскивая своего ребёнка, нашли его в перечне пострадавших. Двое родителей спрашивали, а почему моего нет в ваших списках? Просили нас, посмотрите хорошо, вот такая фамилия.

Один папа прибежал: сын на телефон не отвечает, в ваших списках нет. А потом девочка из школы показала ему фотографию  погибших детей с места нападения, которая ходила по соцсетям. 

Я эту девочку отстранила, говорю, мало ли что за фото, это может быть фейк. А он сказал: нет, я узнал своего сына… А эти детские сандальки, залитые кровью, которые я потом раздавала родителям? Совсем недавно это было, ком в горле...

12 мая должна была пройти большая конференция, посвященная Международному дню медицинской сестры. Мы должны были вручать награды лучшим медсёстрам Татарстана, дарить цветы. Все эти цветы – много охапок – мы отвезли к мемориалу у школы.

«Паники не было»

Эльмира Тахавиева, старшая медсестра приемно-диагностического отделения ДРКБ:

То, что к нам везут тяжёлых пациентов, нам сказала заведующая Юлия Анатольевна, и мы сразу же начали готовиться к массовому поступлению детей. Подготовили  носилки, каталки, кресла, дополнительные противошоковые наборы (в них входят средства для проведения сердечно-лёгочной реанимации, инъекционные, инфузионные препараты и др.). Приготовили перевязочные материалы.  Как потом подсчитали, за один день  был использован месячный объем перевязочных материалов.

Ведущий аудитор отдела стандартизации и контроля качества ДРКБ Юлия Зинатуллина:

Как только я узнала о поступлении тяжёлых пациентов, спустилась в приёмное отделение, там было все наше руководство. Спросила, чем можно помочь.

Мне поставили задачу наладить в другом корпусе прием поступающих  в стационар плановых больных, то есть не связанных с нападением в гимназии. Ведь клиника жила своей жизнью, в холле ждали оформления госпитализации большое число пациентов с родителями. Многие приехали из других районов республики.

Мы сразу же проводили всех пациентов из приемного отделения в соседний корпус, в здание поликлиники ДРКБ. Это было сделано уже в момент, когда начали поступать первые раненые из школы.

Меня удивило, насколько все сотрудники, принимающие раненых, были собраны, сосредоточены, не  наблюдалось паники или суеты. Каждый знал, что делает.