Вернулся только один. Экс-депутат Верховного совета РТ - о событиях 1998-го

Пять солдат-срочников из Татарстана пропали без вести в Чечне во время первой военной кампании 20 лет назад, в октябре 1998-го. Домой вернулся лишь один земляк, строитель, который оказался не в том месте и не в то время. О том, как всё было, вспоминает известный казанский адвокат Вениамин Чубаренко.

На страх и риск

Татьяна Сидорова, «АиФ-Казань»: Вы были тогда депутатом Верховного Совета РТ, Вениамин Николаевич?

Вениамин Чубаренко: Народным депутатом первого созыва с 1995-го по декабрь 1999 года. Работал зампредседателя постоянной комиссии по вопросам законодательства, законности, правопорядка и депутатской этики. Весной 1998 года к нам приехал депутат парламента Ичкерии, ногайский татарин из Шелковского района Чечни Солтан Даутов. Просил оказать гуманитарную помощь населению. Речь шла о канцтоварах, школьных учебниках и медикаментах. Гуманитарная помощь Татарстаном была оказана, а у нас с ним завязались неформальные контакты. Я попросил его оказать содействие в розыске наших ребят, поскольку занимался тогда, в частности, пропавшими, беглыми солдатами совместно с военной прокуратурой и контрразведкой, с военкоматом, с начальниками казанских военных училищ. За 3,5 года через нас прошли судьбы более 300 военнослужащих со всей России. Имелись сведения и по Чечне.

- И какой ответ вы получили на просьбу?

Такие вопросы, сказал он, решают Шамиль Басаев и Салман Радуев, и будет хорошо, если сам с ними встречусь, если духу хватит приехать. Меня, что называется, зацепило. Спустя время он позвонил из Грозного. Связь, кстати была прекрасная, через спутники, допускаю, что не через наши. Сообщил, что переговорил с Басаевым, и тот предложил приехать, но только одному. Я составил список наших пропавших ребят, написал обращение к лидерам Чечни и парламентариям на своём депутатском бланке, сел в машину и на свой страх и риск поехал в Грозный. О поездке (я приурочил её к отпуску), не знал никто из коллег-депутатов, только моя семья, которая была категорически против.

- Вы были тогда кадровым офицером МВД РТ?

- В чине подполковника. Имел право на ношение оружия. Но требовалось разрешение высокого начальства. Отказали, дескать, с тобой всё что угодно может случиться, а как мы тут пистолет будем списывать? В дорогу взял газовый «макаров» на всякий случай. Не пригодился.

- А на высшем уровне тогда не заботились о пропавших солдатах?

- Работа, конечно, шла. И на правительственном, и на парламентском уровнях с привлечением федеральных силовых структур. Но другое дело - неформальные контакты с теми, кто «варит котёл». Для кавказцев это важно. В частности, из уст Радуева узнал о роли Березовского в вопросе розыска и возвращения российских солдат, захваченных в плен. Выкупы, сказали, платил не он, а Россия, за счёт чего БАБу немало в карман перепало. Бизнес, ничего личного!

«Троянский конь» для террориста. Как ликвидировали Шамиля Басаева Подробнее

Про Басаева и Радуева

- Вы поехали с туго набитой мошной для выкупа?

- Смеётесь что ли? Только с какой-то едой в багажнике. Когда добрался через двое суток до Чечни, отобрали машину, документы, пистолет. Посмеялись: с таким «оружием» у нас дети не ходят. Ночевал в частном доме рядом с пулемётом. Наутро повезли к Басаеву. Охрана в резиденции был невероятной! До встречи простоял на палящем солнце пять часов. Один из «басаевцев» неожиданно  выхватил большой пистолет и несколько раз выстрелил над моей головой. О том, что он стреляет боевыми, я понял как только ветки с дерева под которым я стоял, стали падать мне на голову.. Проверяли, не засланный ли «казачок».

- Когда убедились, что не засланный, он вас принял?

- Вручил ему моё обращение, список наших ребят, герб Татарстана на шелкографии. Басаев был тогда первым вице-премьером Чечни, расспрашивал про Татарстан, про взаимоотношения с федеральным центром. Говорил спокойно, чувствуя себя хозяином ситуации. Список передал подчинённому. Не скоро вернувшись, тот покачал головой: в живых нет, они воевали против Чечни. Басаев развёл руками: информация точная. Я рассказал ещё и про гражданское лицо – строителя Р. Галлямова, зам.гендиректора ООО «Автозаводстрой», которого похитили в ингушском городе Карабулаке с целью выкупа. Басаева передёрнуло: это Радуев!

- С ним тоже встретились?

- Конечно. В отличие от нарочито спокойного Басаева тот был взвинченный. Ему то и дело промокали раненый слезящийся глаз. Говорил без умолку, вывалил массу информации про замсекретаря Совбеза России Березовского, а по списку наших пропавших ребят и по Галлямову дал указания «свите» проверить. Но ничего конкретного до своего отъезда из Грозного я так и не узнал. Этот человек показался мне даже опаснее Басаева. Радуев в советское время был комсомольским лидером в Гудермесе, научился демагогии и пустословию. Меня покоробило, когда он амбициозно заявил, что воюет с Россией достойно. Подумал: а как же теракты, убийства детей, женщин, заложников? Он имел свою, бесчеловечную, логику. На прощанье предложил мне дать свой автограф. И ничего не нашлось под рукой, кроме…фотографии моих дочек, которую я взял в поездку. Он написал несколько слов на память и поставил официальную печать. Дескать, без неё никто не поверит, что он это писал.

- На фото самых дорогих вам людей расписался террорист и убийца?

- Этот автограф спас мне жизнь, когда на возвращённой мне машине глубокой ночью уезжал из Грозного, никого не предупредив, но завершив все переговоры. На одном из блокпостов угодил в руки чеченских боевиков, готовых растерзать. Показал автограф - отпустили с извинениями, чуть не пылинки с куртки сдували.

Про «бухгалтерию»

- Вы в Грозном встречались с парламентариями?

- Да. Именно они и устроили мне встречи с Басаевым и Радуевым. Председателем Парламента был тогда Р. Алихаджиев. Насколько знаю, он погиб во время другой чеченской кампании. Туда я тоже обратился со списком наших ребят, а также попросил найти и освободить Галлямова. Однажды, краем глаза, увидел в парламенте, какие гроссбухи они ведут по погибшим, пропавшим, пленным российским военнослужащим. Хотя в коридорах резиденции Радуева я видел огромное скопление ящиков с импортной оргтехникой – компьютеры, ксероксы и т.д. Но в 1998 году в Чечне некогда и некому было с такой техникой разбираться.

Парламентарии внимательно отнеслись к моему обращению, где содержался призыв к гуманизму ради матерей, жён и детей. По поводу Галлямова председатель парламента сказал: если жив, всё будет хорошо. Про пятерых ребят – ничего не сказал. Получается, что только Басаев сразу сказал правду. Галлямов через несколько месяцев вернулся домой. Но я не знаю, платили ли за него выкуп.

- Как показался вам тогда Грозный, откуда вы уехали с обещаниями, но не с обязательствами?

- Город был разрушен. На рынках – открытая торговля оружием вплоть до гранатомётов, даже мальчишки бегают с пистолетами, стреляют в развалинах. А уехал я со справками, что на территории Чечни наши ребята не значатся, и всё! Других документов мне не дали.

- Помнится, на день рождения Минтимера Шаймиева приезжал Масхадов и подарил Президенту РТ оружие прямо на сессии ВС республики…

- Помню, я был тогда на этом заседании. Но, согласитесь, парламентские и личные контакты оказались тогда в обсуждаемом нами вопросе эффективными. Ни в коем случае не приписываю себе личных заслуг. Параллельная работа велась республикой совместно с российскими силовыми структурами. Но в том, что были расставлены все точки в этой истории, есть и моя скромная заслуга, чем горжусь. С 1998 го по декабрь 1999-го, когда я сложил депутатские полномочия, никого из татарстанцев в Чечне больше не похитили. Ну а потом я просто не имел доступа к такой информации.

Про радикалов

- В январе глава МВД РТ уверял общественность, что с «Хизбут ут-Тахрир» покончено навсегда. Но только что арестованы новые лидеры. Почему у «гидры» отрастают новые головы?

- Радикальное течение в исламе привлекает молодых, которые не находят себе места в жизни. А такая молодёжь всегда была и остаётся питательной средой для революций, переворотов, бунтов… Есть внешние силы, которые хотят развалить страну изнутри, и они не жалеют средств для достижения цели. Активного профилактического взаимодействия с нашей стороны таким попыткам нет. Гасим пожар, когда всё горит. А в профилактику в широком смысле слова надо вкладывать средства, чтобы бороться не с последствиями, а с причиной. Когда молодым внушают, что надо совершить что-то ужасное, унести с собой на тот свет жизни других людей, тогда попадёшь в рай с поясом смертника, - это «романтика» для дураков. Пусть задумаются: а сбудутся ли такие обещания тех, кто вам их даёт, но что-то не спешит попасть в рай таким путём.