Сумел посадить самолет после взрыва. Кто спас Сергея Королева в небе Казани

В рабочем кабинете создателя ракетно-космической техники  Сергея Королёва в Жуковском стояла в рамке фотография человека в военной форме. «Звёздочки» полковника, смелый, открытый взгляд, волевой подбородок. Это был лётчик-испытатель Александр Васильченко, с которым Королёв работал в Казани.

Почему Королёв, привыкший обходиться минимумом вещей, хранил это фото? Герой Советского Союза Александр Васильченко вместе с Королевым летал в Казани на самолёте Пе-2, оснащённом реактивным двигателем. И спас жизнь будущему генеральному конструктору советской космонавтики, сумев во время одного испытания посадить горящий самолет на аэродром 22-го завода. Подробности его биографии и работы с Королёвым «АиФ Казань» узнал от сына заслуженного лётчика-испытателя СССР - Григория Александровича Васильченко.

Нестандартный герой

Александр Васильченко не был похож на стандартного лётчика.  Высокого роста – 189 см, крупный, мощный. Участвовал в советско-финской войне, в Великую Отечественную командовал эскадрильей, перегонявшей с заводов бомбардировщики на фронт. Вскоре его пригласили стать летчиком-испытателем самолетов с ракетными ускорителями. Так в Казани судьба свела его с будущим Главным конструктором Королевым, работавшим в закрытом КБ, так называемой «шарашке». Будущий создатель космических кораблей несколько лет провёл на Колыме. В 1938 году он был арестован как «враг народа», якобы принадлежавший к троцкистской, вредительской организации. В 1940 году Королёва перевели в Особое техническое бюро при наркоме внутренних дел СССР (ЦКБ-29). В заключении он работал инженером-аэромехаником в КБ А. Н. Туполева. В 1941 году вместе с ЦКБ-29 Королёва эвакуировали из Москвы в Омск.

 «В то время в Казани шла разработка жидкостного реактивного двигателя (РД), - рассказывает Григорий Александрович. – Этим занималось КБ-2 на заводе 16 (сейчас КМПО), главным конструктором был Валентин Глушко. В 1942 году был первый успех. Стендовый образец ракетного двигателя РД-1 прошел испытания длительностью 1 час 10 минут. Из Омска был вызван Королев. Он прибыл в сопровождении конвоира 19 ноября 1942 года, в день начала разгрома фашистских войск под Сталинградом. На вокзале его встречал Валентин Глушко. В Казани Королёв жил на территории 22-го завода, на 4-м этаже административного корпуса. Сейчас в этом крыле дирекция, а тогда была «зона». Здесь было у Сергея Павловича и основное рабочее  место. Где бы он ни находился, куда бы ни шёл, за ним неотступно следовал лейтенант НКВД».

Своя квартира появится у Королева в Казани в 1944 году. После того, как 27 июля 1944 года указом президиума Верховного Совета СССР он и другие работники казанской «шарашки» были досрочно освобождены со снятием судимости. Они поселились в 5-этажном доме по ул. Лядова, 5. На этом доме активисты установили самодельную мемориальную доску. А в квартире № 100 Королева, по словам старожилов этого района, много лет никто не живет. Люди предполагают, что какой-то дальновидный человек уже купил эту квартиру с прицелом на будущее. Видимо, рассчитывает, что когда-нибудь в ней захотят открыть музей Генерального конструктора…

«Кто сделал эту штуку?»

В 1943 году Королев еще был заключенным. Это не помешало Наркомату авиапромышленности СССР назначить его главным конструктором группы реактивных установок на ОКБ моторостроительного завода №16. Сергей Павлович с головой погрузился в работу. За один месяц было выполнено 900 чертежей. В марте 1943 года директор 22-го завода В. Окулов передал Королеву для экспериментальных работ готовый Пе-2 с ракетным ускорителем РУ-1. Был сформирован экипаж для заводских лётных испытаний в составе лётчика-испытателя капитана Васильченко и инженера-экспериментатора Королева. То есть Королев был настолько уверен в своем деле, что сам участвовал в полетах. И эта уверенность передавалась всем, кто был рядом.

Первый вылет был 1 октября 1943 года. На высоте 2700 метров Васильченко включил реактивный двигатель. Он работал две минуты, при этом скорость возросла на 90 км в час. Следующими этапами испытаний был взлёт и посадка с работающим ускорителем. Программа испытаний предусматривала около 100 полётов. По словам Григория Васильченко, в реальности их было гораздо больше. Один из таких полётов описал в своей книге «Испытано в небе» лётчик-испытатель, Герой Советского Союза Марк Галлай: «Как-то раз, ещё во время войны, оказавшись пролётом на аэродроме, где работал Васильченко, я обратил внимание на непривычно быстро несущийся над лётным полем пикировщик Пе-2, из хвоста которого вырывалось ревущее пламя.

- Кто летит?
- Васильченко.

Оказалось, что он испытывал ракетную ускорительную установку с жидкостным реактивным двигателем (ЖРД), смонтированную в хвосте обычного серийного Пе-2. Это должно было дать возможность при необходимости на короткое время резко увеличить скорость и быстро преодолеть зону интенсивного зенитного огня или оторваться от атакующих истребителей противника.   

«Кто сделал эту штуку?» - спросил я, поздоровавшись с Александром Григорьевичем. 

«А вот поговори с ним», - ответил Васильченко и показал мне на плотного, среднего роста человека, одетого в несколько странный, особенно для летнего времени, костюм: куртку и брюки из какого-то чёрного подкладочного материала».

Галлай пишет, что в тот же миг узнал этого человека. Хотя имя Королева было рассекречено только после его смерти в 1966 году, он много слышал о нем и о его ракетопланере. В течение всего разговора летчика и инженера вокруг них как привязанный, встревожено кружился неизвестный молодой человек. То присаживался рядом, то нервно вскакивал, то опять садился. Он изо всех сил старался не упустить ни одного слова из разговора. Но Королёв его как будто не замечал. «Сквозь прозаические слова - о тягах, расходах - предо мной в полный рост вставал внутренний облик человека, нацеленного на всю жизнь в одном определённом направлении, - пишет о нем Галлай. -  В этом направлении он и шёл. Шёл вопреки любым препятствиям и с демонстративным пренебрежением ко всем невзгодам, которые преподнесла ему недобрая судьба.

Передо мной сидел настоящий Главный конструктор, точно такой, каким он стал известен через полтора с лишним десятка лет, - энергичный и дальновидный, умный и нетерпимый, резкий и восприимчивый, вспыльчивый и отходчивый. Большой человек со сложным, противоречивым, нестандартным характером, которого не смогли деформировать никакие внешние обстоятельства, ломавшие многих других людей, как тростинки».

Факел на аэродроме

Один из полётов 12 мая 1945 года едва не окончился трагедией. На высоте 7 тыс. метров при включении реактивного двигателя произошел взрыв. Королев, находившийся в кабине стрелка-радиста, получил сильные ожоги лица, шеи, рук. Был сильно поврежден стабилизатор - хвостовая часть самолета. Но Васильченко каким-то чудом сумел посадить аварийный самолет на аэродром. Спас будущего генерального конструктора. Все, кто это видел, испытали шок – на аэродром фактически приземлился факел.

«Особо отмечаю четкую и умелую работу экипажа самолета во время аварии, блестяще справившегося со своей задачей в сложной обстановке и благополучно посадившего машину на аэродроме, - говорится в приказе Главного конструктора ОКБ В. Глушко. -  В связи с этим объявляю благодарность экипажу самолета: летчику-испытателю капитану Васильченко А.Г., инженеру-экспериментатору Королеву С.П., бортмеханику Харламову С.Ф.». После этого Лаврентий Берия, лично контролировавший работы по реактивному двигателю и ракетному ускорителю, категорически запретил  Королеву не только участвовать в полетах, но даже находиться возле самолёта.

Семья Васильченко ни об этих «реактивных» полётах, ни о Королёве в то время ничего не знала. «Нас с сестрой Галиной инструктировали: «Если кто-то к вам подойдёт и спросит: «Где у вас папа работает?», надо отвечать: «Слесарем где-то на заводе», - вспоминает сын Васильченко. -  О значении работы отца мы узнали в 1957 году, когда ему присвоили звание Героя Советского Союза. В тот день в школе №99, где я учился, учительница торжественно объявила: «Сегодня папе нашего Григория присвоено звание Героя Советского Союза». Позже мы узнали, что он получил эту награду «за проявленный героизм и мужество при испытаниях реактивных самолётов». Но учительница, конечно, ничего этого нам не сказала».

Сам Васильченко свою награду тоже не афишировал. Звезда Героя висела у него на парадном кителе. Надевал он его редко - если вызывали в Москву или на какие-то торжества. Обычно одевался как все летчики: галифе, лётная кожаная куртка, фуражка. Каждый день домой за Васильченко приезжала служебная «Победа», с водителем в военной форме за рулем. «Как мне, мальчишке, хотелось подъехать к школе на такой машине! - вспоминает Григорий Александрович. - Сколько раз я просил отца об этом и сам, и через маму. Но папа лишь молча показывал рукой направление: мол, вон там за парком твоя школа, иди пешком. На все вопросы о полётах  отмалчивался. Какие-то подробности могла рассказать мама. После запуска в 1957 году искусственного спутника она сказала, что скоро в космос полетит человек. Понятно, что об этом она могла знать только от отца».

Бывало и так, что Васильченко не бывал дома месяцами. Лечился после аварий в госпиталях. Ухаживать за ним уезжала жена. Лётчики были одной большой семьей, поэтому за детьми Васильченко в это время смотрела мама лётчика Николая Аржанова. «Готовила для нас обеды, - вспоминает Григорий Александрович. -  Из школы я, 14-летний паренёк, шёл к ним. Обедал там, уроки делал. На вопрос «что случилось?» у отца был  один ответ: очередная авария. Только потом из рассказов друзей мы узнали, что ему удавалось выжить, спасти  машину в самых трудных ситуациях. В 1947 году в воздухе загорелся серийный Ту-4, но Васильченко удалось спасти и машину и экипаж. Единственная травма – оторванные пальцы на левой ноге. Но это, как он говорил, летать ему не мешало. Мама набивала сапог скрученными газетами, и он нормально ходил».

«Антисон» для водителя и энергия из океана. Прорывные проекты юных техников Подробнее

Космический задел

По злой иронии судьбы выживший в стольких передрягах летчик Васильченко погиб из-за нелепой случайности, не дожив до 49 лет. 9 ноября 1960 года  он с друзьями собирался ехать на охоту. «Отапливаемых гаражей в то время не было, - рассказывает его сын. – И чтобы к утреннему выезду прогреть заранее машину, отец, как принято было тогда, решил запустить двигатель вечером, нагнать выхлопной газ в герметично закрытом гараже. Потом надо было глушить мотор и быстро выскочить из гаража, плотно закрыв дверь. Очень опасный трюк, от которого тогда пострадали многие. Эта трагическая случайность стоила жизни и нашему отцу. Мы в тот момент смотрели по телевизору фильм «Судьба человека», мама приготовила ужин, пошла к гаражу звать отца… А потом вбежала к нам со страшной вестью. Мама этого удара не перенесла, перестала разговаривать, была парализована. Куда только ни возили на лечение, но она ушла из жизни через несколько лет после смерти отца». 

Сегодня именем летчика Васильченко названа одна из улиц Казани, ведущая от ул. Восстания к пос. Левченко. Она проходит мимо  дома, в котором жила раньше семья летчика.

В общей сложности Васильченко налетал 4167 часов – около 3,5 млн км.  По словам Григория Александровича, из пикирующего бомбардировщика Пе-2, испытания которого проводил Васильченко, хотели сделать скоростной истребитель с реактивным двигателем. Однако машина именно с реактивным ускорителем в боевых действиях не участвовала. Для чего тогда нужны были эти 100 с лишним часов полётов и смертельный риск?

«В дальнейшем жидкостные реактивные двигатели (ЖРД) в авиации не пригодились, - пишет Марк Галлай. - Не выдержали конкуренции со значительно более приспособленными для работы в пределах атмосферы реактивными газотурбинными двигателями. Но труды создателей ЖРД не пропали даром: был создан полноценный задел для ракетной - боевой и космической - техники будущего». В том числе и благодаря испытаниям в Казани почти 70 лет назад – в октябре 1949 года стартовала созданная под руководством Королева оригинальная ракета Р-2, впервые в мире достигшая дальности 600 км.