В центре современной культуры «Смена» в Казани прошла презентация книги об истории проституции в городе. На эту щекотливую тему Светлана Малышева, доктор исторических наук, профессор кафедры историографии и источниковедения КФУ, вышла неслучайно. Она исследовала различные формы досуга жителей Казани конца XIX – начала XX века. Но любопытные документы о публичных домах и их обитательницах заставили её остановиться на этой теме подробнее.
– Эта тема – часть моего большого исследования «Праздный день, досужий вечер» о культуре досуга Казани, – пояснила Светлана Юрьевна. – Работая над той книгой, которая вышла в 2011 году, я обнаружила в Нацархиве Татарстана списки проституток и содержательниц борделей, делопроизводственную переписку городских властей, жалобы жителей улиц, где располагались бордели. Оказалось, что такой досуг был просто частью жизни, и мне стало интересно, какое влияние оказала эта форма времяпрепровождения на самих казанцев.
Презентуя свою новую книгу, Светлана Малышева, как истинный преподаватель, прочитала подробную лекцию. Слушателей было много, причём они живо интересовались темой, расспрашивая автора о том, могла ли казанская проститутка «выйти из дела»? Сохранились ли в городе здания, где раньше были бордели? Боролась ли с проституцией полиция? Как наказывали женщин лёгкого поведения? Как выглядел типичный публичный дом?
Улица для борделей
– В книгах об истории проституции в России, пишут, что её легализовали в 1843 году, когда в Петербурге и в Москве учредили врачебно-полицейские комитеты для её контроля, – рассказала Светлана Малышева. – Это не совсем так, потому что вплоть до 1917 года существовали уголовные статьи, предусматривающие наказания для женщин лёгкого поведения и содержательниц борделей. Тем не менее, министерство внутренних дел прописало и правила для организации публичных домов. В 1843-1903 гг. существовали правила для содержательниц борделей и проституток. Такой вот нонсенс…
Как объяснила Светлана Юрьевна, в XIX веке публичные дома нельзя было размещать в аристократическом районе Казани, то есть между Казанкой, Булаком и современной улицы Пушкина. Здесь жили только «тайные» элитные проститутки-одиночки, доходы которых можно было сравнить с зарплатой доцента университета или высокооплачиваемого врача – 90-120 руб. в месяц. Не нужны бордели были и на окраине, где не было ни клиентов, ни полицейского контроля. Таким образом они удобно разместились в торгово-ремесленных районах – на левом берегу Булака и на правом берегу озера Нижний Кабан. Пожалуй, публичных домов не было только в Татарской слободе, хотя вообще татарские бордели в городе были.
– Официально между 1850-ми и 1890-ми годами в Казани было от 11 до 35 публичных домов, – уточнила Светлана Малышева. – Особенно много тайных притонов было в Мокрой слободе, в районе современного железнодорожного вокзала.
Судя по документам, полиция о них тоже знала. Министерство внутренних дел даже издавало правила для их содержательниц. В 1860-е годы для компактного размещения разрешённых борделей специально создали ул. Пески, аккурат в районе современного Парка Тысячелетия.
Многие из них находились в обычных квартирах без опознавательных знаков, так как в рекламе не нуждались. Тайные же притоны старались выделиться. По легенде, в районе современной улицы Некрасова на окнах стояли фарфоровые фигурки собак. Если собака «смотрит» на улицу, значит, клиент может войти, и наоборот.
Содержательницы борделя имели официальный статус. Врачи и полицейские поддерживали с ними деловые связи. Вопреки сложившемуся стереотипу это были не злобные старухи, а в основном женщины моложе 35 лет. В 1882 году самой молодой владелице казанского борделя было 23, причём все проститутки в том публичном доме были старше неё.
Кому билет, а кому бланк
– Официально в проститутки принимали всех желающих, – обратила внимание Светлана Малышева. – Ограничения были только по возрасту: с 1844 г. – старше 16 лет, в начале XX века – старше 18 лет для одиночной работы и 21 года – для поступления в бордель. Тех, кто устраивался в публичный дом, называли билетными проститутками, потому что на время работы им вместо паспорта выдавали заменительный билет и смотровую книжку. Одиночки же считались бланковыми проститутками, потому что получали документ «на право торга телом». При переезде из города в город женщина лёгкого поведения получала проходное свидетельство, а паспорт её просто пересылали из одного полицейского участка в другой.
Помимо прочих, существовали также и «арфистки», игравшие на музыкальных инструментах в различных трактирах.
В 1850-1870-х годах таким способом зарабатывали в основном крестьянки, мещанки, солдатки и солдатские дочери. До 1861-го каждая четвёртая крестьянка-проститутка была крепостной казанских помещиков. Как отметила Светлана Малышева, в документах есть даже свидетельство, что одна из них занималось «бизнесом», не выходя из хозяйского дома. В 1890-е число крестьянок достигло 74% от всех женщин лёгкого поведения.
Большинство зарегистрированных казанских проституток были русскими. Но доля татарок в этом «бизнесе» росла год от года и к 1890-м превысила 20%. Постепенно процент русских и татарок в публичных домах стал пропорционален национальному составу населения города.
Судя по врачебным обследованиям, возраст зарегистрированных проституток был от 15 до 45 лет. В разные годы XIX века их было от 200 до 700, а по данным переписи 1897 года оказалось всего 180 женщин и двое мужчин. По мнению Светланы Малышевой, это говорит лишь о том, что проститутки перестали регистрироваться в полиции.
Брак ради заработка
– Кроме профессиональных проституток в Казани работали и «любительницы», – пояснила Светлана Малышева. – Так, крестьянка, приехавшая торговать на казанскую ярмарку, не считала зазорным заодно поторговать и своим телом. Казанские дамочки лёгкого поведения также ездили на Макарьевскую ярмарку. Чтобы возить туда незарегистрированных проституток, татарские сводни использовали простоту заключения мусульманского брака. За определённую плату мулла мог одновременно заключить союзы между одним мужчиной и четырьмя женщинами, что было разрешено. Они выезжали на заработки, а вернувшись, расторгали браки.
Как рассказала Светлана Юрьевна, в 1890-е годы заботу о проститутках взяло на себя Казанское общество помощи несчастным женщинам, которое хотело отвратить их от пагубного занятия. Правда, способы выбрали идеалистические. Например, они приходили в полицейский участок во время регистрации проституток и пытались уговорить женщин оставить профессию. Никого, конечно, не отговорили. Позднее большевики покупали проституткам швейные машины, чтобы те сменили сферу деятельности.
– В 1890-е годы началось массовое закрытие притонов. В начале XX века проституток можно было встретить в казанских банях, трактирах, парках. Правда, за районами, где работали бордели, закрепилась дурная слава. Так, Максим Горький в своём произведении упоминает «логовища Мокрых улиц», а Фёдор Шаляпин пишет в мемуарах об улице Пески, где ночами гуляют. Даже после закрытия публичных домов отсвет дурной славы падает на общительных женщин, живущих здесь, – завершила рассказ Светлана Малышева.
Почти все книги автора, приготовленные для презентации, тут же раскупили, ведь они вышли ограниченным тиражом – 500 экземпляров.
В Рязани полиция задержала проститутку 
В Екатеринбурге ликвидировали вьетнамский публичный дом 
В Ростове выписали штрафы проституткам 
Юных проституток отправили на реабилитацию в «Парус надежды» 
Проститутки ценой в 5000 рублей задержаны в сауне в Степном