Отчего на месте старой излучины Казанки, где причаливали многопалубные пароходы, образовалась заболоченная речка -«грязнушка», почему в Ближнем Устье так и не построили новый речной порт и как прошли первые дни эвакуированного сюда из Ленинграда авиазавода?
О метаморфозах Адмиралтейки в ХХ веке рассказывает автор книги «Казань из окон трамвая», краевед Алексей Клочков.
Там, где проходил Пётр Первый
Адмиралтейство на реке Казанке было создано распоряжением Петра Первого в 1718 году на землях Зилантова монастыря и села Бишбалта. Вниз по Волге сплавляли лес, а здесь его обрабатывали, замачивали в канале с соленой водой (трассировку рва сегодня можно проследить, если пройтись «по задам» улиц Адмиралтейской и Мало-Московской) и отправляли на стапели. Кроме эллингов (лодочных ангаров) тут располагались чертежные и шлюпочные мастерские, склады, казармы, школы «цифири и геометрии». Всего за время существования адмиралтейства (1718 – 1829) было построено до 500 судов различных типов.
Соляной канал ограждал территорию судоверфи и соединялся с Казанкой в том месте, которое позже обретет известность как Петрушкин разъезд.
Многие казанцы уже и не знают, что до 1957 года Казанка впадала в Волгу не в районе Кировской дамбы, а юго-западнее Адмиралтейки. Излучина Казанки, огибающая Зилантову гору, когда-то была главной водной артерией Казани. Именно по ней в свое время проходили на судах и Петр Первый, и Екатерина Вторая. Но при планировании инженерной защиты города этот участок Казанки решили отсечь двумя плотинами, а воды Казанки пустить в новое русло, рядом с центром города. Решение это, видимо, было вызвано желанием окружить сердце Казани водной гладью.
Сегодня проезжающим по улице Боевой не открывается гладь Волги - она закрыта гребнем нижней плотины. А старое русло Казанки можно отследить по оставшейся небольшой заболоченной речке.
Начиная с весны 1956 года, Казанка стала впадать в Волгу в районе Кировской дамбы. Новым ее руслом стал канал длиной 4,5 км, который берет начало от излучины реки у Кировской дамбы, огибает Адмиралтейку и открывается в старое русло Казанки недалеко от нижней плотины. Верхняя плотина пересекает русло Казанки чуть ниже храма-памятника павшим воинам, направляет реку в новое русло и служит защитой Адмиралтейской и Ягодной слободам. В 1961 году прямо по этой плотине проложили улицу Несмелова.
Время высокой воды
Драматичность перемен можно оценить, глядя на несколько снимков разного времени. Разбирая материалы по истории Ближнего Устья, я наткнулся на фотографию, сделанную в 1980 году неизвестным курсантом ШМАС. Снимок, озаглавленный «Воинская часть 03205, ныне ТЦ «Петрушкин двор»», сделан позади Журавлевских казарм, на берегу старой Казанки. Это место до 1957 года было даже не берегом, а дном Казанки, особенно в весеннюю пору. На заднем плане видны строения правого берега Казанки, это улица Набережная Игумновой слободы, а сам военный городок находится за спиной у автора снимка.
А теперь взглянем на фото, сделанное за 80 лет до появления первого снимка, в 1900 году. Снято с несколько другого ракурса, но двухэтажный дом в Игумновой слободе хорошо различим (на предыдущем фото на его кровле виден лозунг «Слава КПСС!»). Очевидно, что первое фото сделано курсантом ШМАС с места стоянки двухтрубного парохода.
И, наконец, третий снимок, сделанный в 1953 году с палубы парохода (со стороны улицы Боевой) и вовсе может поставить в тупик – не верится, что перед нами то же самое место. Тем не менее в левой части снимка мы находим те же строения, что и на первых двух фотографиях, только уровень воды здесь гораздо выше – видимо, фото сделано в половодье.
Получается, пристани Ближнего Устья продолжали работать и в первое послевоенное десятилетие – в объектив попали сразу три крупных парохода. В правой части третьей фотографии мы видим массивное здание с прямоугольными окнами, построенное в советские годы. Это –корпус несостоявшегося речного вокзала, в начале 1950-х годов переоборудованный в цех вертолетного завода.
Дело в том, что территория пристаней Ближнего Устья в первые советские годы рассматривалась как одна из наиболее перспективных с точки зрения градостроения. Именно поэтому в 1920-е годы на Адмиралтейской улице было возведено не менее двух десятков зданий в стиле конструктивизма. Авторы намеревались показать облик советской Казани на подъезде к новому порту. Но планы построить порт не реализовались – не хватило денег. А о том, что спустя всего три десятилетия к слободе подойдет Куйбышевское море, никто и подумать не мог.
Чехарда с собственниками промзоны Ближнего Устья в период строительства Куйбышевского гидроузла вероятнее всего и привела к тому, что в 1954 году сняли охрану с ангара за Журавлевскими казармами, в котором хранилась Екатерининская галера –уникальный образец гребного судна 18 века. В октябре 1956 года вследствие детской шалости этот павильон, вместе с галерой «Тверь» и катером Павла I, был уничтожен пожаром.
Три жизни вертолетного завода
В 1929 году большая часть территории весенних пристаней была передана для размещения завода обозных деталей, переехавшего из Чувашии. Так в треугольнике между Казанкой, Адмиралтейской улицей и железной дорогой появилось предприятие, занявшее видное место в советском авиастроении.
Уже в 1935 году завод обозных деталей получил статус оборонного предприятия. Бывшая трамвайная линия вдоль весенних пристаней стала промышленной железнодорожной веткой. По ней с 1933 года отправляли готовую продукцию – самолетные лыжи, лонжероны, крылья и кабины для самолетов.
А с началом Великой Отечественной войны началась новая страница истории предприятия - из Ленинграда сюда эвакуировали военный завод №387. Здесь начали выпускать самолеты Н.Н. Поликарпова У-2 ВС (По-2).
Вот как описывает разгрузку и монтаж оборудования Ленинградского завода № 387 ветеран вертолетного завода Николай Бобровский, 15-летним мальчишкой эвакуированный в Казань вместе с заводом:
«Нас разгрузили в Адмиралтейской слободе, на Петрушкином разъезде. Железнодорожные пути подходили прямо к небольшому Казанскому заводу №169. Нам не дали никакого отдыха, мы тут же стали разгружать оборудование и затаскивать его в здание – тем же ручным методом, с помощью ломов и катков. Вынимали окна, двери, разбирали здания до пола, чтобы затаскивать оборудование. В течение суток эшелон был освобождён. Всего два-три дня – и запускали производство.
В сентябре начались холода, дожди. Грязи было! До завода можно было добраться только в сапогах. Трудности были всё время, но народ про это не думал. В первую очередь – как выполнить задание.
Разместили кого в церквях, кого в бараках в посёлках Займище, Красная горка, в Адмиралтейской слободе. Меня на зиму поселили на Зилантовой горе, в монастыре. Оттуда на работу пешком ходили. Ночевать домой иногда не возвращались, всё равно дома было холодно. Кровати с панцирной сеткой – никакого матраса, одеял, пальто расстилаешь и ложишься спать. А на заводе траншею откроешь и переночуешь.В цехах же холодно было, охлаждающая жидкость ледяная, руки мёрзнут. Поработаешь немножко - погреться к калориферам идёшь».
Всего за годы войны на Казанском заводе № 387 было выпущено более одиннадцати тысяч этих легких ночных бомбардировщиков. А старая железнодорожная ветка стала работать на нужды фронта – по ней непрерывным потоком шли разобранные самолеты, а, случалось, даже и паровозы, отремонтированные заводчанами сверх плана. Кстати, на аэрофотосъемке вермахта завод № 387 был помечен как место возможной бомбардировки.
После войны предприятие стало производить детали для нужд гражданской авиации, комбайны для села, а с февраля 1951 года освоило производство легких вертолетов конструкции Миля.
Площадка вертолетного завода ныне опустела. Говорят, корпуса скоро начнут разбирать с целью реновации территории.
Кто знает, что случится с этим уникальным заповедником советской Казани? Будет ли он снесен, а на его месте построят многоэтажки, или все же найдутся неравнодушные люди, которые смогут осуществить реновацию Ближнего Устья в подлинном смысле слова?
Журавлевские казармы
На пятачке у памятника конке, помимо здания бывшего коночного депо, сегодня частично сохранился лишь исторический комплекс Журавлевских казарм, который горожане знают под именем «Петрушкин двор».
В XIX веке купец Василий Романов построил здесь паровую мукомольную мельницу. В 1878 году треть паровой мельницы у Романовых приобрели его родственники, братья Журавлевы, а в начале 20 века участок со зданиями выкупил город - возникла необходимость расположения военчастей. В приказах по Казанскому военному округу 1907 года в здании значится квартирующая сотня 4-го Донского казачьего полка. годы же СССР в зданиях казарм располагалась ШМАС - Школа младшего авиационного состава. В ней проходили обучение призывники со всей страны.
Мне удалось прикоснуться к истории Журавлевских казарм. В 1997 году, когда я начинал работать в кадровой службе Юридического института МВД, руководство рассматривало вопрос о переезде вуза в помещения только что закрытой ШМАС. Казарменный городок как нельзя лучше подходил под нужды нашего полувоенного учебного заведения. Мне с коллегой довелось провести в зданиях ШМАС целый день, проводя оценку возможности переезда.
Комплекс был очень интересным для настоящего любителя старины, но сильно запущенным – сквозь разобранные полы проглядывали мощные дубовые бревна перекрытий, а оригинальные деревянные двери во многих местах были сняты – как будто их приготовили к вывозу. Деревянные части интерьеров были сплошь исписаны характерными надписями - «ДМБ-1977», «Сто дней до приказа».
В сводчатом подвале одной из дворовых построек мы обнаружили на стене четыре цифры, выложенные кирпичом – «1792». Это был привет из восемнадцатого века, который подтверждал догадку о том, что Журавлевские казармы построены на фундаментах строений Петровской верфи. Кажется, там у курсантов было кафе, которое они прозвали «Чайник».
Однако наш переезд в здания ШМАС не состоялся. Руководство института, изучив наши данные, рассудило, что этот памятник архитектуры отреставрировать, как надо, не получится, а что-то сломать – рука не поднимется.
Однако следующие собственники, видимо, были не столь щепетильны. За последние десятилетия многие исторические здания, стоящие на фундаментах строений Петровской верфи, безвозвратно утрачены. Сохранилось, увы, не более половины строений военного городка.