«Чудесная девочка вырастет»
Нинель Даутовна не дожила до своего 90-летия, её не стало в ноябре 2014 года. Она была человеком трудной судьбы и в то же время удивительно счастливой. «Я – одинокий волк по натуре, счастлива только в профессии», - говорила Нинель Даутовна. Любимая профессия помогла ей пережить смерть сына, дала силы идти дальше.
Стать артисткой ей было написано на роду. Дочь Даута Юлтыя, известного журналиста, одного из организаторов Башкирского государственного театра драмы, появилась на свет раньше срока - семимесячной. Была такой слабенькой, что даже плакать не могла.
Бабушка только вздыхала и тихо приговаривала: «Шайтан подменил. Умрит эта девочка, умрит…»
Мама делала вид, что не слышит эти причитания, но однажды их услышала врач, приходившая к ним домой. «Ну что вы, апа, - сказала она. – Еще как выживет. Да такая чудесная девочка вырастет, вот посмотрите, еще артисткой станет…».
Дочь врага народа
Нинель – это имя ей дали в честь вождя мирового пролетариата – начала танцевать в 9 лет. У хрупкой на вид девочки были хорошие данные: большой прыжок, музыкальность. В 1934 году в Ленинградском хореографическом училище открылось национальное отделение. Нинель попала во второй набор – в 1935 году. Проучившись год, приехала домой в Уфу, но попасть обратно в Ленинград оказалось непросто. Её привычный любимый мир, семья – все было разрушено в один миг.
«Однажды ночью за отцом пришли, - вспоминала Нинель Даутовна. - Папа молча собрался, поцеловал нас, и его увели. Никогда больше мы папу не видели». Когда Нинель нужно было возвращаться в училище, мама проводила ее на вокзал. Но сесть в поезд вместе с другими ребятами девочке не пришлось. «Нас уже пересчитали по головам и построили, когда ко мне вдруг подошел незнакомый человек, отвел в сторону и сказал, что я никуда не поеду, не имею права ехать со всеми в Ленинград. Он так и сказал: «Ты не имеешь права…». Все уехали, а я так и осталась на перроне с чемоданчиком в руках». Отца Нинель расстреляли, маму на 10 лет отправили в лагеря. В 12 лет дона осталась одна, но ненависти и злобы в ее душе не было.
Выше обид и интриг
Когда Юлтыеву пригласили на работу в Каир, там шла борьба за место главного балетмейстера Каирской балетной компании. Нинель Даутовна на все вопросы отвечала так: «Вы меня не трогайте, я приехала сюда работать впервые, и ни за кого голосовать не буду». После того, как все интриги разрешились, ей объявили: «С сегодняшнего дня вы - худрук Каирской балетной компании».
Под ее руководством Каирская труппа впервые отправилась на зарубежные гастроли. Выступления в Сирии, Югославии, Болгарии, Японии принесли молодому египетскому балету успех и признание. Юлтыева преподавала в Каирском Высшем балетном институте в Египте. А затем ее пригласили на должность балетмейстера Каракасского театра в Венесуэле. На память о работе в этой стране ученики подарили Нинель Даутовне золотой медальон с гравировкой «Spasibo».
Театр имени Джалиля
Судьбы Джалиля и семьи Даута Юлтыя вновь пересеклись в 1956 году. Новому театру оперы и балета, построенному в Казани, было присвоено имя поэта. Его открывали в Казани режиссер Нияз Даутов и балетмейстер Нинель Юлтыева.
В Казань Нинель Даутовна приехала в 1946 году по приглашению Назиба Жиганова. Она стала постановщиком балета «Лебединое озеро» и исполнителем заглавной партии в «Лебедином».
«Это было 31 октября 1956 года, - вспоминала Нинель Даутовна. - Открывали театр оперой «Алтынчеч» и балетом «Лебединое озеро». Я сама ставила этот балет и сама же танцевала Одетту-Одиллию. К открытию нового театра привезла целую группу выпускников Вагановского училища».
Нинель Даутовна дружила с мамой актера Николая Караченцeва Яниной Брунак, работавшей в Казани. Юлтыева считала Янину автором одной из лучших постановок балета «Шурале». Янина Брунак была выпускницей ГИТИСа. Этот спектакль был ее дипломной работой. «Мы сразу подружились с Яниной Евгеньевной, - вспоминала она. - У нее тоже был маленький сынишка Коля. В Москве они жили в Армянском переулке, у них была комната в коммуналке. Жили они трудно, особенно после развода Брунак с мужем. И чтобы заработать немного денег, Янина Евгеньевна поехала в Монголию, работала там балетмейстером-постановщиком в музыкальном театре Улан-Батора. Она писала мне оттуда и в каждом письме тревожилась о сыне, который на время ее отсутствия жил в интернате…
Николай Караченцeв, которого я нежно люблю, так и остался для меня на всю жизнь живым, шустрым мальчиком Колей. Хотя у него уже родилась внучка. В память о прабабушке ей дали имя Янина…»
Талисман от Райкина
Тогда же я познакомилась с его сыном. Котя увлекался пантомимой, и Аркадий Исаакович не знал, как к этому относиться. Вот и попросил меня, чтобы я посмотрела и сказала свое слово как специалист. Но Костя застеснялся и не стал ничего показывать…»
А потом Ленинградский театр миниатюр приехал на гастроли в Казань. В первый же день Райкины пришли к Нинель Даутовне в гости. На прощанье они подарили ей серебряное колье. «Это мой талисман, - говорила Юлтыева. – Сколько раз он мне помогал! И неудивительно, ведь эту вещь я получила из рук очень милых, добрых людей».
При подготовке материала использованы отрывки из книги Н. Юлтыевой «Адажио моей памяти».
Смотрите также:
- «Вас много, а Райкин - один!» За блестящим фасадом его славы текла обычная жизнь человека →
- Учёный мирза: как перс Казем-бек стал известным казанским востоковедом →
- Как спасалась от отчаяния самая известная балерина Татарстана →