Лев Толстой: Малоизвестные факты о жизни классика в Казани

В Казань Толстого привезли 13-летним мальчиком. Уехал он 19-летним. Здесь во многом сформировалась его личность, здесь он начал писать, встретился с великим Н. Лобачевским, блеснул на сцене и определил для себя цель жизни. Да и впоследствии Лев Николаевич неоднократно посещал город своей юности, признаваясь, что он вызывает у него необыкновенное волнение.

 75 лет со дня рождения Рудольфа Нуриева: в Казани маэстро носили на руках>>

Лия Бушканец

- Весной 1851 г., направляясь на Кавказ, Толстой остановился в Казани, встретился с родственниками и друзьями. 

В 60-70 гг., когда ездил в Самару «на кумыс», тоже бывал здесь. Однажды, желая показать сыновьям город, где учился, опоздал на пароход. Супруга Толстого Софья Андреевна обратилась к капитану, который лично знал писателя по Крымской кампании, и тот развернул судно обратно. Ну а «казанские мотивы» буквально пронизывают творчество Толстого, - рассказывает Лия Бушканец, доцент кафедры русской литературы КФУ, член Чеховской комиссии при Совете по мировой культуре РАН. Она продолжает дело отца, известного казанского учёного Ефима Бушканца, который всю жизнь посвятил изучению казанского периода биографии Л.Н. Толстого.

Родня

Прадед Льва Николаевича был свияжским воеводой. Дед – Илья Андреевич - в 1815 г. был назначен казанским губернатором. У Ильи Андреевича было трое детей: сын Николай и две дочери – Александра и Пелагея. У отца Толстого Николая от брака с Марией Волконской родилось пять детей – Николай, Сергей, Дмитрий, Лев и в 1830 г. - Мария. Вскоре после рождения дочери Мария Николаевна заболела и умерла. 

Пелагея Ильинична Юшкова

В 1837 г. внезапно скончался Николай Ильич. Воспитанием детей занялась его сестра Александра. А после её смерти в 1841 г. – младшая сестра Пелагея Ильинична. Пелагея Ильинична была замужем за Владимиром Юшковым, владельцем села Паново в Лаишевском уезде, примерно в 40 верстах от Казани, где он служил предводителем дворянства. К приезду племянников Юшковы сняли жильё в доме Горталова (ныне ул. Япеева, д.15). В «Воспоминаниях» и в «Исповеди» Толстой писал о Юшковых, заметив, что жизнь с ними была безнравственной. Тётушка обожала светское общество, хотела, чтобы Лев, став студентом, имел связь с замужней светской женщиной, считая, что это образовывает молодого человека, мечтала о его блестящей карьере в окружении Государя, богатой жене и множестве рабов. Дни свои она закончила в монастыре, и впечатления от её кончины отразились, по мнению некоторых исследователей, в «Смерти Ивана Ильича». В «Воскресении», в образе одной из тёток Нехлюдова, узнаются черты Пелагеи Ильиничны, а деревня именуется Паново.

Потомок Льва Толстого в Казани: «Мне бы очень хотелось, чтобы русский язык и литература и не уходили здесь в тень»>>

Дом Горталова находился напротив острога (ныне – СИЗО №1). В церкви острога Лев с братьями бывали часто, и он описал её устройство в «Воспоминаниях», запечатлев и некоторые эпизоды с участием колодников.

Дом Горталовых в Казани, где в 1841-45 гг. жил Л.Толстой. И. Гусаков. Акварель. 1953 г.

В разные годы писатель жил в Казани в трех домах. Сохранились лишь два. Дом Горталова - в руинах, дом Петонди снесён, на его месте построена безвкусная многоэтажка, в доме Киселёвских располагается Институт развития образования РТ. В 40-е годы этот дом, в отличие от двух других, стоял на окраине города. Далее шла дорога через Арское поле на Сибирский тракт. На этом поле и произошла история, описанная Толстым в рассказе «После бала». Один из его братьев был влюблён в Вареньку, дочь полковника А.Корейши, который прославился зверствами по отношению к подчинённым. Рассказ глубоко автобиографичен, поскольку весной 1847 г. Толстой начинает анализировать нравы, задумываться об общественном устройстве.

Исключение из правил

В музее истории КФУ хранится копия (подлинник – в Национальном архиве) прошения юного Толстого на имя ректора университета Н. Лобачевского: «Желая поступить в число Студентов по Восточному отделению философского факультета Императорского Казанского Университета, прошу Ваше Превосходительство допустить меня к испытаниям. 30 мая 1844 г.».

В университете уже учились братья – Николай, Сергей и Дмитрий. Естественно, они рассказывали Лёвушке о порядках и контингенте студентов. В рассказе «За что?» (1906 г.) упомянуты фамилии трёх поляков, высланных из Киевского университета в Казань. Толстой узнал о них от братьев, и образы ссыльных вольнодумцев не раз возникали в его памяти. Однокурсником братьев был и студент Дмитрий Неклюдов, судя по всему, яркая личность. Так, изменив лишь одну букву в фамилии, Лев Николаевич именует героя нескольких своих произведений.

Почему Толстой избрал не математику, как братья, а восточную словесность? Тётушка, имевшая на него влияние, видела племянника по меньшей мере послом в Турции, особой, приближённой к императору. Весной 1844 г. Толстому не исполнилось 16 лет. Но ректор Казанского университета Н. Лобачевский сделал исключение, поставив на прошении личную резолюцию: «Допустить к испытаниям в разряд турецк. – арабск.». Опять исключение из правил, ведь такого разряда на факультете не было! А были арабско-персидский и турецко-татарский. 

Первый экзамен – по Закону Божьему - запомнился Льву Николаевичу навсегда. Он писал, что в тот день, гуляя по парку Чёрное озеро рядом с домом Горталова, «молился Богу о том, чтобы выдержать экзамен и, заучивая тексты Катехизиса, ясно видел, что весь Катехизис - это ложь». Бунтарские мысли для 15-летнего подростка, крещённого в православной церкви! Однако экзамен он сдал на четвёрку. По русской и общей истории, статистике, географии получил - единицы, по латыни – двойку. По математике, русской словесности, логике, турецко-татарскому и английскому языкам - четвёрки, по немецкому и арабскому пятёрки, а по французскому – даже пять с плюсом. Много лет спустя писатель признался, что всегда любил математику. «Перед самым экзаменом подготовил бином Ньютона, да и то ничего не понимал…». Этот экзамен он описал в 11-й главе «Юности». 

В университет его приняли только после повторных экзаменов по истории и статистике с географией. В наброске незавершённого произведения «Оазис» он вспоминал о «последних силах работать к экзамену». Готовился к пересдаче в Паново. И, конечно же, не сутки напролёт. Впоследствии писал: «Я 17 лет тому назад жил в деревне, в 40 верстах от Казани, на реке Мёше, - дичи было столько, что каждый неумелый мальчик мог набить уток и зайцев столько, что не донесёт».

Лишь в конце сентября Толстой стал своекоштным, т.е. живущим вне университета, студентом. За учёбу своекоштные платили тогда 14 руб. 29 коп. серебром в год. Затем плата выросла до 20 рублей. Юный Лёвушка был единственным, кто шёл по не значившемуся в структуре факультета турецко-арабскому разряду. А ведь даже по разряду китайской словесности шли 3 студента!

Но с учёбой не заладилось. Восточные языки не привлекали. В 1909 г. он признался: «Всё забыл, кроме чтения и нескольких слов».

«Величайший враг»

По воспоминаниям одно­курсников, студент Толстой всегда садился на верхнюю скамью в аудитории и под монотонное жужжание лектора читал книги или газеты. В университет он приезжал на роскошном рысаке и почти ни с кем не общался. Будучи далеко не красавцем, он пользовался успехом в обществе «золотой молодёжи».

Затянутый в мундирчик самого модного покроя, на балах он удостаивался беседы с попечителем Казанского учебного округа М. Мусиным-Пушкиным, который не укрощал своей свирепости даже в обращении с профессорами. Не чуждался молодой человек и радостей плоти, и как-то заболел «дурной болезнью», от которой долго лечился в университетской клинике. Этот жизненный опыт он осмыслил затем в своих творениях. 

Светская жизнь и учёба были несовместимы. Толстого оставили на второй год. «Я не был перепущен из первого на второй курс профессором русской истории», - вспоминал он в начале 60-х, не забыв обиды, нанесённой профессором Ивановым. В поэме Евг. Евтушенко «Казанский университет» этому конфликту посвящена целая глава. Вот лишь два абзаца: «Юными надменными глазами, глядя на билет, как на пустой, держит по истории экзамен граф Лев Николаевич Толстой. Знаменит он – едок и задирист - только тем, что граф и вертопрах, тем, что у него орловский выезд, тем, что у него шинель в бобрах». 

Фото Нацмузея РТ и Музея истории КФУ.

Продолжение читайте здесь.