Житель Заинского района Татарстана 70-летний Талгат Шавалиев выясняет, кто виноват в смерти его любимой жены Тазкиры. О своей трагедии он рассказал «АиФ-Казань».
«Это был приговор»
«Мою жену прооперировали в Заинской ЦРБ по поводу перелома бедренной кости, - рассказывает житель деревни Аксарино Заинского района Талгат Шавалиев. 28 лет он проработал главным ветеринаром колхоза, а его жена была учительницей. - Операция 14 апреля прошла успешно. Через три дня вечером, когда пришёл дежурить, заметил, что у неё ухудшилась речь, появилась асимметрия лица. Я сообщил медсестре, что у жены, кажется, инсульт, попросил передать это дежурному врачу. Медсестра резко ответила, что не надо ставить диагнозов, мол, сами всё знаем. Но дежурный врач за всю ночь так и не появился у постели Тазкиры. В полшестого утра я сам отправился к врачу, но только через два с половиной часа она наконец подошла».
В ту ночь Шавалиев измерил уровень глюкозы в крови жены: «Глюкометр показал 22,3 единицы, это более чем в три раза больше нормальных значений. Как довели до такого у послеоперационной больной, ведь знали же, что у неё диабет! Мне не надо объяснять, что высокий сахар в крови сажает почки, печень, разрушает сосуды.
На следующий день утром я снова измерил уровень сахара, два глюкометра показали 21 и 22 единицы. В ответ дежурный врач ответила, что их лаборатория показала 11 единиц. Я несколько дней не просил, а умолял сделать что-то с сахаром, ведь он так и не снижался».
Решив испытать лабораторию, Шавалиев сдал под видом мочи чай и на следующий день получил… анализ мочи. С числовыми показателями лейкоцитов, плоского эпителия и так далее (копия документа имеется в редакции).
Тем временем Тазкире Галиулловне с каждым днём становилось всё хуже, и на седьмой день после операции она впала в кому.
«Тут я понял, что мою хозяйку из этой больницы надо увозить. Но следующие два дня были выходными, а в это время никто ничего не решает. Так что к главному врачу больницы я попал только в понедельник, 24 апреля. Он организовал видеоконференцию врачей Республиканской клинической больницы (РКБ). Дежурный врач объявила мне результат совещания: больная нетранспортабельна, перевозить не будут. Это был приговор».
На следующий день Шавалиев сам поехал в Казань, в РКБ. Там ему снова сообщили о нетранспортабельности больной. Тогда мужчина отправился на приём к начальнику отдела лечебной помощи Минздрава республики Юрию Аржавину. Тот сразу же позвонил главному врачу Нижнекамской больницы: «Готовь место для больной». А потом заместителю главного врача Заинской больницы Любови Васильевой, мол, подготовьте пациентку на транспортировку в ЦРБ Нижнекамска.
«А госпожа Васильева никуда не торопится, - рассказывает Шавалиев. - Говорит, пусть приедет муж, напишет заявление, что разрешает транспортировку. Аржавин - спокойный мужик, а взорвался: «Вы сами понимаете, что вы сказали! Муж её около меня, в Казани, когда он приедет в Заинск! Если бабушка умрёт, кто будет отвечать?»
Увезли больную в тот же день. Через несколько дней мужчине сообщили: «Приезжайте, ваша жена открыла глаза».
«И правда, хозяйка моя была в сознании, даже сжимала мне руку правой рукой, левой не могла. 3 мая ещё лучше ей стало, - рассказывает мужчина. - Я делал массаж, обтирал водой. А 5-го числа она даже разговаривала со мной. Я тогда снова делал ей массаж от пролежней, привёз ей специальный шарик для массажа, спросил: «Рэхэт мэ?» (Хорошо ли?) Она мне медленно ответила: «Рэхэт». Спросил, не болит ли прооперированная нога. Она ответила, что нет.
Я даже не знаю, как я дошёл до дома, так радовался, что она выкарабкивается. Дочери позвонил. А на следующее утро, 6 мая, в девятом часу мне позвонили и сообщили, что жена умерла два часа назад».
При прощании в их последнюю встречу с женой Талгат Шаймарданович увидел в её глазах слёзы. Они прожили вместе 44 года.
Что скрывают?
Сегодня люди часто разделяют свои последние минуты не с близкими, в родном доме, а с чужими людьми, в больничных стенах. И хорошо, если удаётся узнать действительную причину смерти.
«Я специально дождался буднего дня - 10 мая, чтобы патологоанатом сделал анализ как следует. Но вскрытие длилось 20 минут. И что вы думаете, он указал первой причиной смерти? Отёк головного мозга! «Рельеф полушарий мозга сглажен слева и справа, мягкая мозговая оболочка гладкая, отечная», - Талгат Шаймарданович показывает ксерокопию протокола вскрытия. - А как он это выяснил без трепанации черепа? Ведь не было никаких швов ни на голове, ни на шее!»
В последние дни перед смертью врачи больницы пытались убедить ветврача увезти жену, которая только-только вышла из комы. Шавалиев записал этот разговор на диктофон и отправил министру здравоохранения РТ Аделю Вафину. Корреспондент «АиФ-Казань» тоже слушал эту запись: в течение 15 минут мужчину настойчиво уговаривают: «У неё необратимые изменения в мозге. Лучше уже не будет». И последний аргумент: «Вы точно так же, как мы (реанимация - прим. авт.), можете её лечить дома».
Увозить жену из реанимации он отказался, а ночью Тазкира Шавалиева умерла. Что же произошло в больнице после этого разговора? Увидели ли дежурные медработники, что вверенной им пациентке стало плохо? Пытались ли спасти? Эти вопросы не дают покоя Талгату Шавалиеву.
«Вы знаете, в деревнях уважают учителей и врачей. И я тоже врачей очень уважал. Но теперь нет, не осталось этого ни капли. И если потребуется бабушку мою поднимать (проводить эксгумацию. - Прим. ред.), я согласен, лишь бы с другими так не поступили, как с нами», - резюмирует мужчина. Он написал заявление в татарстанский Следственный комитет и обратился к казанским правозащитникам за юридической помощью.
Комментарий минздрава РТ
Редакция «АиФ-Казань» несколько дней пыталась дозвониться в Нижнекамскую и Заинскую ЦРБ. В итоге мы отправили запрос в минздрав.
Публикуем их ответ: «Медицинская помощь Т. Г. Шавалиевой оказывалась в медучреждениях с привлечением консультантов ведущих республиканских больниц, в том числе сосудистого центра Республиканской клинической больницы. По поручению министра здравоохранения республики Аделя Вафина проводится проверка в рамках ведомственного контроля. По её результатам будет дана оценка действиям медперсонала больниц, в том числе в отношении соблюдения ими установленных порядков и стандартов.
В настоящее время проверка приостановлена в связи с изъятием следователем медицинских документов пациентки».
Комментарий эндокринолога
«Ухудшение речи пациентки, то, что мышцы одной стороны тела работали лучше, чем другой, действительно может говорить о проблемах с мозговым кровообращением. Высокое содержание сахара в крови само по себе не является причиной инсульта, но ухудшает состояние сосудов, что может привести к нему», - прокомментировал «АиФ-Казань» эндокринолог, попросивший не называть его имя.
Расчеловечились?
К сожалению, это не единственная история из глубинки. Так, хирург Агрызской ЦРБ Вячеслав Тубылов обвиняется в смерти сразу двух пациентов. По данным следствия, в ноябре 2016 года на протяжении двух недель он, зная о тяжёлом состоянии пациента Александра Бондаря, не осматривал его и не лечил. Не дождавшись операции, мужчина умер от язвенной болезни желудка, осложнившейся массивной кровопотерей.
Однако это ЧП не стало для хирурга предостережением. Вечером 31 декабря 2016 года в больницу доставили мужчину с ножевым ранением. Дежуривший в тот день Тубылов мог помочь пострадавшему. Вместо этого он отправил мужчину, не имевшего агрызской прописки, в больницу удмуртского села Малая Пурга - «по месту медицинского обслуживания». Операцию провёл другой хирург, которого вызвали из дома. Но раненый успел потерять много крови и утром 1 января умер. Судебное заседание назначено на 13 июля.
В этом же году, в том же Агрызском районе на полгода лишения свободы осудили фельдшера скорой, признанную виновной в причинении смерти по неосторожности. Она не указала, что пациенту с приступом эпилепсии требуется госпитализация, и мужчина скончался.
Доказать вину медиков зачастую непросто.
«Врачи всегда будут защищать других докторов, - считает завкафедрой общественного здоровья и организации здравоохранения Казанского медуниверситета, профессор, д.м.н. Анас Гильманов. - За последние годы в Татарстане появились высокотехнологичные центры, но в глубинке качество медобслуживания оставляет желать лучшего. Особенно если речь идёт о селе. И технические ресурсы, и уровень специалистов сильно уступает. Хотя, например, Заинская, а тем более Нижнекамская ЦРБ хорошо оснащены. Самое же уязвимое место - организация здравоохранения.
Если лаборантка не исследует должным образом биоматериал, дежурная медсестра не подойдёт вовремя, врач тоже не поторопится, ну и так далее - а что мы в итоге можем получить? Потерю человека. Всегда ли медработники чувствуют ответственность - тоже вопрос. Вот сейчас начнутся проверки, расследования. А надо жёстко контролировать действия сотрудников до трагедии, а не после. Проверять, как система работает. Я убеждён, что смерти, подобные описанной, - не случайность, а свидетельство системных проблем в организации здравоохранения».
Как накажут женщину, напавшую с ножом на врача «скорой»? 
Между жизнью и смертью. Для чего нужна паллиативная медицина? 
«Мы все - носители мутаций». Генетик о том, почему каждому нужен анализ ДНК 
В Татарстане медработники пожаловались на тяжелые условия в детских лагерях 
Несладкая болезнь. Можно ли полностью вылечить диабет?