Хочу рассказать вам немного о российских колониях. В настоящее время пенитенциарная система России не может обеспечить не то, что исправление осужденного, но и его безопасность и здоровье. Зоны разводят болезни, в первую очередь, наркоманию, СПИД и туберкулёз. Плодят социально неадаптированных людей, преступников, это своеобразные воровские университеты. Приходит нормальный человек, выходит преступник.
Существует две разновидности зон: красные и чёрные. Красные, в которых доминирует воля администрации, чёрные - в которых верховодит преступное сообщество. Причём обычному осуждённому разницы никакой. Над ним, что так издеваются, что эдак. И те жулики, и эти.
Я работал в ИК-15 г.Нижневартовска, в так называемой чёрной зоне, начальником отряда. Больше четверти, а может треть отряда из 100 человек составляли так называемые обиженные, объяснять, наверное, не надо, что это такое. Не буду шокировать вас подробностями, как и за что этими отверженными становятся, замечу только, что перечень оснований довольно большой. Остальные были «красные» (якобы помощники администрации), стукачи, бригадиры и другое мелкое руководство, проигравшиеся в карты и успевшие «перекраситься».
Средний осуждённый: 18-25 лет, безотцовщина, в армии не служивший, без жены и детей, без профессии, осуждён за воровство (сотовые телефоны – хит!) или наркотики. Выходя из колонии они долго не задерживаются на свободе. Припомню интересный случай, один из осуждённых колонии-поселения освободившись, никуда ни ушёл и остался там жить и каждый раз, заступая на суточное дежурство, я пытался его оттуда прогнать (не должны посторонние находиться в отряде), но не очень настойчиво, так как жалко было старика... Так он и жил там, сколько помню...
Смотрящий в красном отряде не положен, зато был завхоз, сидевший за совращение малолетних и убийство и прекрасно себя чувствовавший в колонии. За год с лишним работы я ни разу не видел, чтобы отряд ходил на обед, на кухне тоже бурлений не замечал. Чем они питались для меня до сих пор загадка. Зато у всех осуждённых есть сотовые телефоны (и хороших марок), включая касту обиженных.
Не загадка где зэки берут водку и героин. В любой колонии оперативные работники - каста всемогущих, они могут любого сотрудника досмотреть, завести на любого уголовное дело, а на них - никто не может. Вот они и приторговывают... Пытки и насилие в колонии обычное дело. Также как и бессрочное помещение в одиночную камеру, был один такой осуждённый, каждые 15 суток через мою голову ему начальник подписывал новый арест. Ни у начальства, ни у осуждённого я так и не смог узнать, чем же он так не угодил администрации. Избиение на этапе - обыкновение, даже можно сказать ритуал. Конвоиры ФСИН – одни из самых жестоких и бездушных людей, которых я встречал.
Однажды я стал свидетелем избиения связанного, лежащего на полу осуждённого, били его заместитель начальника по безопасности и оперативной работе (прозвище - Вича) и другие шакалята помельче. Увидев меня, он протянул мне палку и сказал: «Бей!» Я отказался.
- Что, хочешь погоны носить и в белых перчатках остаться? - усмехнулся он...
Никогда не забуду эту подлую физиономию извращенца-садиста.
Любой осуждённый в нашей стране, как впрочем, и вольный - фактически не обладает данными ему от природы человеческими правами, поскольку сама власть не уважает их. Полиция, ФСИН, ФСБ и прочие силовые ведомства - это стопроцентно репрессивные органы, решающие вопросы превращения человеческой жизни в д...мо. За несколько лет службы я не слышал ни одного интеллигентского диспута между офицерами, о виновности или невиновности подследственного, как это любят показывать в фильмах. Это конвейер! Есть человек, даётся статья, шьётся дело и в суд, а дальше в мало изменившиеся со сталинских времён лагеря. Закон что дышло.
В субботу вечером четверо вооруженных грабителей ворвались в дом предпринимателя, где находились его жена и пятеро детей. Они принялись избивать членов семьи. Хозяину дома удалось достать нож. Троих преступников он зарезал, четвертый убежал. Казалось бы всё ясно, даже слесарю, не то, что юристу. Но следователи, получив пистон от начальства, на «всякий случай» возбудили уголовное дело о превышении полномочий и на «всякий случай» посадили бы, если бы не случился общественный резонанс. Я, если честно, устал уже удивляться...
Что могу предложить для изменения ситуации? Есть идея назначить дежурства по проверке работы колонии сотрудниками следственного комитета, прокуратуры, может быть, полиции, администрации города, правозащитных организаций (общественные наблюдатели), СМИ, партий, комитет матерей осуждённых и т.д. Чтобы чиновники и правозащитники днём и ночью находились в колониях. Это нужно для того, чтобы осуждённые имели возможность пожаловаться. На процедуре «крещения» (когда начальник подписывает постановления о наказании осуждённых) обязательно должен присутствовать прокурорский работник и желательно общественный наблюдатель.
Завести журнал проверок, книгу жалоб и предложений. Официальный документ, прошитый и с печатью. Сию книжицу нужно положить на стол для написания заявлений и веб-камеру поставить, чтобы доступ к ней был свободным. Когда целый отряд придёт писать заявление в прокуратуру, это трудно будет предотвратить администрации.
Отменить и запретить цензуру писем! Для связи с преступниками у осуждённых существуют надёжные каналы - коррумпированные сотрудники и мобильные телефоны. А вот письменные заявления в прокуратуру от осужденных должны доходить в сохранности.
Извините за каламбур, прокурор обязан находиться в тюрьме. В любой колонии минимум тысячи жителей, это живые люди, население целого посёлка. Ежедневно, круглосуточно, там должен дежурить прокурорский работник! Очень важны для улучшения ситуации психологи, причём, учитывая специфику ведомства, они должны быть лицами гражданскими, без погон, но получать хорошую зарплату и подчиняться не начальнику колонии, а ГУФСИН. Для сотрудников и осуждённых психологи должны быть разными.
Возможно, стоит переподчинить оперативных работников ФСИН органам МВД (полиции). Пускай их боятся и тюремщики, и осуждённые, и преступники на воле. Две конкурирующие структуры в одной зоне плюс круглосуточный надзор прокуратуры - это благодатная почва для соблюдения законов. Пора сделать колонии открытыми для правозащитников и СМИ. Колония - это не таинственная закрытая организация, в которой хранятся государственные тайны, там живут, пусть не самые лучшие, но живые люди, нечего там скрывать!
| Альберт Музеев, 31 год, программист |
IT-технологии - наше всё! Видеосвидания, запись на свидания и передачи по Интернету, онлайн-конференции для обучения сотрудников принесут огромную пользу.
А вообще рецепт один - соблюдение законов. Они у нас хорошие, только не выполняет никто...
Начать чистку и смену парадигм развития пенетециарной системы не менее важно, чем полиции.
Другие статьи автора:
ЧАСТЬ 1 Письмо бывшего офицера: кто работает в полиции, и почему им все можно
Чрезмерное информационное давление