Мистические знаки
«АиФ-Казань»: Сергей Павлович, пермский Театр «У Моста» позиционируется как «авторский театр, сохраняющий и продолжающий лучшие традиции русского психологического театра». Кто для вас является «образцом для подражания»? И почему вы выбрали именно мистическое направление.
Сергей Федотов: Мистическое направление я не выбирал – можно сказать, что оно выбрало меня. Мистические знаки и совпадения сопровождают меня все жизнь. Еще будучи студентом Пермского института культуры и искусств, где я учился на актерском факультете, я понял, что хочу создать свой собственный театр, особый. Я с юности зачитывался Достоевским, Гоголем, Булгаковым, и каждый раз совершал новые открытия, разгадывал в этих текстах новые загадки. Классика – неисчерпаема, в ней есть многослойность, многоэтажность, и она пронизана мистицизмом. И так сложилось, что ставя спектакли в классической традиции, но делая акцент на заложенные в этих текстах бессознательное, интуитивное, потустороннее, я и создал театр, который критики назвали мистическим, со своей уникальной стилистикой. Я понимаю мистику не как «чертовщину», а как законы человеческого существования, взаимоотношения внутреннего «я» и внешнего мира, судьбу, предопределенность, власть над человеком неких сверхсил.
Не могу сказать, что у меня есть образцы для «подражания», но есть авторитеты, культурные «маяки». Мне посчастливилось видеть великий русский театр - это спектакли в Малом драматическом театре Льва Додина «Братья и сестры», «Дом», «Повелитель мух», «Звезды на утреннем небе»; спектакли Анатолия Васильева «Взрослая дочь молодого человека», «Серсо», первый вариант «Вассы Железновой»; спектакли Анатолия Эфроса в театре На Малой Бронной - «Женитьба», «Брат Алеша», «Директор театра», «Три сестры». На этих спектаклях я плакал как ребенок, на них я понял, что значит катарсис. Также могу отметить потрясающий спектакль «Дядя Ваня» Римаса Туминаса, который сейчас идет в театре им. Вахтангова.
Но в целом, к сожалению, русский театр находится в глубоком кризисе. Сейчас классику повсеместно осовременивают. Прикрываются вывеской об элитарности спектаклей. Я категорически против этой так называемой элитарности. Театр должен быть понятен всем, просто каждый во время спектакля открывает свои собственные уровни, слои. А многослойность, повторюсь, присуща только классике.
О классиках и современниках
- Не кажется ли вам, что такая тематика несколько сужает репертуар?
- Классика неисчерпаема. Более того - мистическая тема неисчерпаема. 25 лет назад многие говорили, что на этой теме долго не продержаться: год-два и все. На самом деле мистическая тема бездонна: наибольшее количество писателей - мистики. Мы поставили Гоголя, Булгакова, Достоевского, Брэма Стокера, Мери Шелли, Шекспира. В этом сезоне я поставил самого мистического европейского автора – Франца Кафку, готовятся к постановке «Идиот» Достоевского и «Орфей спускается в ад» Теннеси Уильямсу. А есть еще Сухово-Кобылин, Андрей Белый, Салтыков-Щедрин, Сологуб и многие другие.
Современная драматургия, к сожалению, очень плоскостная. Однако и среди современных авторов есть авторы, кто достиг уровня классики. Таков ирландский драматург Мартин МакДонах, гениальный, парадоксальный автор, чья известность сегодня не сравнима ни с одним другим автором. Он совершил настоящий переворот в театре и в кинематографе. Стал первым после Шекспира придворным драматургом Лондонского Королевского театра. И я горд, что именно меня называют первооткрывателем МакДонаха на российской сцене. Более того, говорят, что я сумел подобрать ключ к его стилистике. Секрет в том, что театр «У Моста» и к МакДонаху подошел как к мистическому автору. Пьесы МакДонаха – очень жесткие, брутальные, но на наших спектаклях зритель всегда в конце ощущает свет, переживает катарсис и чувствует невероятное желание жить. Потому что на самом деле МакДонах пишет про свет, любовь и нежность, таящиеся в каждом человеке.
«Если душа чиста, актёру не страшно»
- Многие актеры боятся играть «мистику», в том числе из-за суеверий. Помнится, в прессе было немало публикаций о несчастьях, произошедших с актерами, задействованными в съемках «Мастера и Маргариты» …
- Я всегда знал, что если душа чиста, то актеру совершенно не страшно играть с гробом, с могилами, с черепами. Темные силы проникают в наш мир, когда чувствуют трещину. Мы принимаем, что есть потусторонние силы, как белые, так и черные. Но мы не заигрываем с темными силами и не боимся их, потому как все наши спектакли обращены к свету.
На постановку «Мастера и Маргариты» мне дал благословение сам Булгаков. Все знают, что это запрещённый роман, его нельзя ставить на сцене или в кино. Поставил, например, фильм по этому роману Юрий Кара. Он был уже готов, но потом вдруг исчез. Михаил Левитин пытался поставить «Мастера и Маргариту»: собрал артистов, открыл текст, начал читать первую фразу, и вдруг взорвалась батарея с горячей водой, которая обожгла артистов. Это был знак, и Литвин не стал делать этот спектакль. Лев Додин в Санкт-Петербурге репетировал два года, но так и не смог его выпустить. Александр Абдулов в одном из своих интервью признался, что репетировал Коровьева в семи проектах, но ни один проект так и не вышел. Так что далеко не многим Булгаков позволил работать с его романом.
Когда же я ставил этот спектакль, то потусторонние силы, напротив, мне помогли. Впервые я ставил «Мастера» в Чехии - об этом спектакле до сих пор ходят легенды, - и актриса, игравшая Маргариту, за неделю до премьеры сломала ногу. Ей наложили гипс, но она не стала отказываться от репетиций. Однако выдержала только день – было очень неудобно, и она сама сняла этот гипс. Ее тут же увезли в больницу и сделали рентген – от перелома не осталось и следа.
Наш театр всегда сопровождают мистические знаки. К примеру, спектакль «Панночка» - своеобразный тест для новичков. Замечу, именно после постановки "Панночки" в 1991 году наш театр прозвали мистическим и признали за нами право первооткрывателя потустороннего мира на сцене. Все вновь пришедшие актёры должны обязательно отрепетировать и сыграть в этом спектакле. Если «Панночка» принимает - значит, наш человек. Лет 10-15 назад был такой случай. В нашу труппу пришёл актёр. Я понимал, что он не подходит театру, намекал, мол, ты не тот, кто нам нужен. На первой же репетиции «Панночки» он упал с телеги, сломал ребро, выбил зуб и вывихнул ключицу. И это было даже не во время трюка. В спектакле есть куда более опасные моменты: полёт гроба над Фомой, когда нужно за считанные секунды упасть на пол, иначе можно получить серьёзную травму. И ни разу за 23 года, сколько идёт спектакль в театре «У Моста», ни один актёр не получил никакого ранения.
Что увидят зрители
- Кто ваш зритель? Есть ли возрастные ограничения у постановок?
- Среди наших зрителей есть как старшеклассники, которые хотят познакомиться с произведениями из школьной программы, так и пожилая интеллигентная публика. Но в основном, это молодые, успешные, уверенные в себе люди. Есть даже топ-менеджеры крупнейших международных компаний, которые специально прилетают из Москвы, чтобы посетить наши спектакли. Наш зритель – этот тот, кто стремится прочувствовать завораживающую атмосферу нашего театра.
- У театра богатая гастрольная биография. Как случилось, что вы ещё ни разу не были в Казани?
- Действительно, я не знаю ни одного театра, который бы за 25 лет принял участие в 127 международных фестивалях, объездил с гастролями полмира, включая Индию, Египет, Австрию, Германию, Чехию… И при этом на родной площадке параллельно играл бы 60-70 спектаклей в месяц, как это делаем мы. У нас очень плотный график, и мы не посетили даже многие зарубежные фестивали, на которые нас приглашают. Но в Казань хотели приехать давно – и вот теперь наше желание осуществилось.
- Вы везёте в наш город четыре спектакля. Чем обосновывался выбор?
- Поскольку в Казани мы впервые, то хотелось показать вашему зрителю лучшие наши спектакли, наши «визитные» карточки, оставить яркий след. Конечно, привозим два спектакля по МакДонаху. «Сиротливый Запад» - спектакль, с которого началось и мое знакомство, и знакомство российского зрителя с этим гениальным драматургом. В 2008 году он был признан одним из лучших российских спектаклей и был номинирован на Национальную премию «Золотая Маска». Двумя годами позже второй спектакль, который мы привозим в Казань – «Калека с Инишмана», - «Золотую Маску» получил.
Наравне с МакДонахом, моим любимым автором является и Гоголь. «Женитьба» и «Панночка» по Гоголю, которые вы увидите во время гастролей, - это спектакли-долгожители в нашем репертуаре. Секрет в том, что в своих постановках я придерживаюсь правила – ставлю не себя, а автора. Как говорил Станиславский: «Любите не себя в искусстве, а искусство в себе». Если досконально окунаться в мир автора, следовать его законам, стать ему конгениальным, то спектакль всегда будет новым, неожиданным, оригинальным. Поэтому «Панночка» идет у нас 23 года, «Женитьба» - 21 год. И зал всегда полон. К тому же, мой театр - актерский. Я воспитываю артистов, я их обучаю и постоянно слежу за их развитием. Мы постоянно репетируем уже идущие спектакли. А еще я никогда не даю актеру похожих ролей, каждая новая - совершенно иная, порой прямо-противоположная предыдущей. И зритель приходит и всегда удивляется: как совершенно по-новому раскрывается тот или другой артист. Благодаря этому они становятся универсальными, органичными артистами.
- Какие ожидания вы связываете с казанским зрителем?
- Знаю, что Казань очень театральный город, с богатым театральным прошлым. Однако, уверен, что казанцы будут удивлены, откроют для себя иной мир. Мы действительно умеем ежедневно удивлять и поражать нашего зрителя.
Смотрите также:
- Дорогого стоит. Режиссер Камаловского о 110-летии театра и иллюзии счастья →
- Актёр казанского ТЮЗ Александр Фриновский: «Надо чаще ходить в театр» →
- Наше новое кино. Владимир Вдовиченков «продвинет» татар →