В Казани авторы книг «Бандитская Казань», «Бандитская Казань2», «Бандитский Татарстан» Максим Беляев и Андрей Шептицкий встретились с читателями в ТРЦ «Южный». Среди читателей были судья, вынесший наказание участникам банды «Калуга», адвокат, защищавший Игоря Музалевского по кличке Рэмбо и другие юристы.
Женский криминал, продолжение серии и просьбы героев книг
На встрече читатели задавали авторам вопросы и делились впечатлениями от книг. Многих интересовало, будет ли продолжение серии, на что Максим Беляев ответил, что тему они продолжать будут. Также читателей спрашивали, приходилось ли писателям получать отклики от героев книг.
«Мне известно, что нашу первую книгу прочитал лидер группировки «Хади Такташ» Радик Галиакберов по кличке Раджа, - говорит Андрей Шептицкий. - Не могу сказать, что он был в восторге от описанных событий, так как этот человек не признает совершенных преступлений.
«Два года назад была просьба, чтобы мы убрали из книги «Бандитская Казань 2» главу, связанную с группировкой «Севастопольские». Но книга у всех на руках, вы видите, что мы этого не сделали», - добавил Максим Беляев.
Один из читателей поинтересовался, выйдет ли книга, связанная с женской преступностью.
«Я недавно был в Музее соцбыта. Там есть фотография, на которой изображена какая-то группировка казанских девушек. Я попросил директора музея, чтобы он уточнил, что это за коллектив. Тема очень интересна, если докопаемся до истины, то напишем. Но и женские линии в наших книгах присутствуют», - ответил Максим Беляев.
Были среди читателей и оппоненты. Так, один из присутствующих обвинил Максима Беляева и Андрея Шептицкого в том, что они «опорочили город, назвав его бандитским».
«Напишите о героических татарах! А то вы нас в бандитов превратили», - добавил возмущенный читатель.
Максим Беляев ответил, что в книге не только бандиты, но и герои-следователи, герои-прокуроры и герои-судьи.
В конце встречи читатели выстроились в очередь за автографами.
Адское кладбище
Книга «Бандитский Татарстан» повествует о преступности в республике с 1920-х годов до наших дней, начиная с легендарного Шакура Карака и заканчивая современными криминальными сообществами. «АиФ-Казань» с согласия авторов публикует отрывок из главы «Адское кладбище».
С 1964 по 1982 годы Советским Союзом руководил Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Леонид Ильич Брежнев. Его правление некоторые называют «эпохой застоя», хотя многие пенсионеры до сих пор считают это время периодом максимальной стабильности экономики и уверенности в завтрашнем дне. В марте 1982 года у престарелого политика случился инсульт. Едва оправившись от болезни, 75-летний Брежнев заявил о том, что скоро озвучит имя преемника. Еще 7 ноября 1982 года улыбающийся генсек принимал ежегодный военный парад, приветствуя советский народ с трибуны мавзолея. Спустя три дня Брежнев умер во сне на даче в подмосковном Заречье, а 15 ноября 1982 года был похоронен в некрополе на Красной площади. Обрести вечный покой у кремлевской стены, по соседству с Лениным и Сталиным, мог только человек, управлявший СССР на протяжении долгих 18 лет.
Чуть раньше, 2 октября 1982 года, на своей загородной даче в Боровом Матюшино скончался первый секретарь Татарского обкома КПСС 55-летний Рашид Мусин. В соответствии с занимаемой должностью руководитель республики тоже был захоронен на престижном и уже давно закрытом для погребения Арском кладбище, расположенном в самом центре столицы советской Татарии. На той же аллее, но только в дальнем углу, 21 марта 1962 года нашел последний приют опальный сын Сталина - боевой летчик-истребитель Василий. На могиле бывшего генерал-лейтенанта авиации был установлен гранитный памятник с фотографией и надписью «Единственному от М.Джугашвили». Спустя несколько месяцев после появления надгробия изображение Василия было расстреляно несколькими выстрелами в упор. Могила потомка вождя не раз осквернялась вплоть до 2002 года, когда его прах был увезен в Москву и перезахоронен на Троекуровском кладбище. О казанской ссылке потомка Сталина сейчас напоминает лишь оставшийся на Арском кладбище первоначальный памятник, установленный безутешной генеральской вдовой Марией.
С момента консервации казанского «некрополя № 1» в 1979 году на его территории все же осуществлялись незаконные погребения, стоившие родственникам покойных больших денег. В связи с этим с 1 мая 1982 года Арское кладбище заключило с МВД ТАССР договор об охране. Днем караул осуществлялся постовым милиционером, вооруженным табельным пистолетом. В ночное время кладбище патрулировал уже парный наряд в сопровождении служебной собаки.
* * *
Одним из заступивших на охрану Арского кладбища с лета 1982 года был 21-летний младший сержант Андрей Царьков. Родился он в простой семье: мама была воспитателем детского сада, а отец - водителем. Андрей был средним из трех братьев. Только что отслуживший в армии и с детства мечтавший работать в милиции, он относился к своим обязанностям добросовестно и даже с энтузиазмом. За короткое время младший сержант пресек несколько незаконных захоронений и доставил нарушителей в Вахитовский райотдел милиции. Однажды, увидев, как двое мужчин роют могилу, Царьков не раздумывая бросился на их задержание. Один из злоумышленников сразу сбежал, а вот второй замахнулся на стража порядка лопатой. Андрей занимался карате в Доме культуры имени Менжинского, а потому легко скрутил нападавшего, за что впоследствии был поощрен.
Из характеристики Царькова А.А.: «Показал себя с положительной стороны. Спокойный, немного замкнутый, малоразговорчивый. В конфликтах не замечен. В милиции работал с желанием, проявляя принципиальность. Физически здоров, алкоголь и никотин не употреблял. Пользовался авторитетом, избран членом товарищеского суда рядового и младшего начальствующего состава».
Утром 16 марта 1983 года Царьков, как обычно, получил в дежурной части оперативную сводку за истекшие сутки и пистолет, после чего выдвинулся на охраняемый объект. Никто из служителей кладбищенской церкви, видевших в тот день высокого милиционера в шинели и в очках, не заметил в его поведении ничего особенного. Несколько раз Андрей заходил в храм погреться, снимая ушанку с кокардой. Однако в 15 часов младший сержант с патрулирования в райотдел милиции не вернулся, вместе с ним пропали подлежащие ежедневной сдаче табельное оружие и боеприпасы. По инструкции патрульный должен был ежечасно выходить на связь по рации, но в тот день она почему-то не работала.
На поиски был поднят весь казанский гарнизон милиции. Прочесывание начали с покрытого сугробами Арского кладбища. Отрабатывающий первую аллею сотрудник Бауманского РОВД Казани Олег Наумов увидел между могилами свежий холм снега. Потрогав возвышение сапогом, милиционер почувствовал, что под ним что-то есть. Откинув слой снега, Наумов обнаружил мертвого мужчину в галифе и тут же свистком подал коллегам сигнал. Рядом с погибшим лежали очки, которые милиционеры повесили на ограду с металлическими голубями по углам, после чего вызвали следственно-оперативную группу.
Осмотр места происшествия проводил следователь прокуратуры Арлат Аббасов, помогал ему руководитель уголовного розыска ТАССР Виктор Ерин, впоследствии ставший министром внутренних дел РФ. С наступлением темноты на кладбище доставили мощный прожектор, и осмотр продолжился при искусственном освещении. Время от времени из глубины кладбища слышалось зловещее уханье совы. Чтобы не топтать улики, следователь влез на ограду могилы, а начальник УГРО руками слой за слоем снимал снег с закопанного трупа. Когда показалось лицо, сослуживцы опознали в покойном Царькова. Кобуры с табельным пистолетом и патронами при нем не было.
Дальнейший осмотр тела решили провести в морге. В тепле окоченевший труп стал отогреваться и на лице погибшего вдруг проступил румянец, как будто молодой человек просто заснул. После рентгенографии головы заведующий танатологическим отделением Александр Ширяк обнаружил у Царькова два огнестрельных ранения в области правого виска. Сыщики вернулись на место происшествия и, в поисках гильз, тшательно просеяли через сито собранный в тазы снег с радиуса обстрела, но все это было безрезультатно. Версия о самоубийстве не выдерживала критики: выстрелов было два, а труп засыпан снегом. Наиболее вероятным было предположение о том, что милиционера убили с целью завладения пистолетом. Но кто мог пойти на столь дерзкое преступление в годы советского застоя, да еще средь бела дня в центре Казани?
Первым попавшимся под руку милиции прямо на Арском кладбище оказался восьмикратно судимый гражданин Франс Цыбульский. Каторжанин с экзотическим именем тащил на себе собственноручно сваренный из арматуры крест, собираясь продать его за пять рублей родственникам усопших. Не долго думая, сыщики задержали особо опасного рецидивиста. Вторым подозреваемым стал недавно вернувшийся из мест лишения свободы 29-летний уроженец Баку. Из биографии следовало, что в 1971 году он был судим за убийство милиционера в столице Азербайджана, похищение табельного пистолета и попытку ограбления банка. Оба задержанных работали в Казани слесарями, и их нахождение на предприятиях во время убийства Царькова подтверждалось не только регистрацией на проходной, но и показаниями коллег по цеху. Несмотря на бурную криминальную молодость, Цыбульский и его южный собрат по несчастью вскоре были выпущены на свободу за отсутствием улик.
Параллельно была допрошена вся мужская половина сотрудников спецтреста ритуальных услуг, среди которых нашлись просто-таки «булгаковские герои». Чего стоили только их фамилии: главный инженер Вовод, охранник Никадимус, кочегар кладбища Вальцефер… Последний на допросе признался даже в том, что в молодости ночью копал могилу для Василия Сталина, но причастность к убийству милиционера вызванные к следователю отрицали напрочь. Постепенно удалось выделить круг лиц, занимавшихся незаконными захоронениями. Некоторые из них не числились в штате кладбища и вместо имен имели лишь клички: Доход, Бруно, Комок, Пушкин, Коля-Ваня, Мороз, Водолаз, Шланг, Одноглазый, Руль. Чтобы установить официальные данные и отработать персонажи этой пестрой компании, ушло немало времени. Многие из доставленных в милицию имели солидные деньги и были одеты по последней моде: норковая шапка, мохеровый шарф, импортные джинсы и дубленка… Тщательное изучение подтвердило алиби всех «черных копателей». При этом в «шелухе» их рассказов о кладбищенской жизни не раз промелькнуло имя мастера спорта СССР по пулевой стрельбе Аркадия Кирьянова, не брезговавшего левыми заработками от незаконных погребений. Незадолго до убийства Андрея Царькова известный спортсмен спешно выехал из Казани в неизвестном направлении.
Чтобы найти подозреваемого, следствие тщательно изучило его личность. Родился Аркадий Кирьянов в Казани и до 1981 года проживал в доме 13 по улице Некрасова, или, как называли ее старожилы, в Собачьем переулке. До революции этот дом принадлежал дворянину Плетневу, отцу Гурия Плетнева - друга Максима Горького. Осенью 1887 года пролетарский писатель и его революционный соратник печатали здесь прокламации известного марксистского кружка Николая Федосеева. Прошли годы, и в плетневском доме разместили коммунальные квартиры, в одной из них и жила семья Кирьяновых, позже переехавшая в новую двухкомнатную квартиру на улице Габишева.
С детства Аркадия все называли Адиком. Его разведенная мать, работавшая оператором газовой котельной Казанского университета, с трудом содержала двух сыновей. Ее второй сын Дмитрий был моложе старшего на шесть лет, при этом отцы у них были разные. В девятилетнем возрасте Адика отдали в интернат, откуда он убегал домой, в итоге мать вынуждена была его забрать. В 12 лет Кирьянов увлекся стрельбой и за восемь лет дорос до мастера спорта СССР. Каждое утро Адик занимался дома с макетом пистолета, подвешивая к нему груз для тяжести. Параллельно он боксировал в ДК Маяковского и участвовал в первенстве города. В библиотеке имени Ленина юный книголюб запоем читал произведения Твена, Бальзака, Манна, Ильфа и Петрова.
Увлекающаяся натура бросала Аркадия из стороны в сторону. После восьмого класса он поступил в ПТУ, затем учился в техникумах связи и авиационном, трудился токарем на заводах «Радиоприбор» и «Сантехприбор». В армии Кирьянов служил снайпером в казанской воинской части 7474, а демобилизовавшись, пробовал стать пожарным. Вскоре он стал курсантом Калининградского мореходного училища, но вынужден был отчислиться из-за матери, попавшей в Шамовскую больницу с язвой желудка. Вернувшись, работал грузчиком в пропахшем копченостями и имевшем аквариум в центре торгового зала магазине «Рыба-Балык», что на казанском Кольце. Затем Адик устроился водителем на бензовоз и автослесарем в КПОГАТ № 3, однако был уволен за совершение ДТП и постоянные справки об освобождении от работы в связи с участием в чемпионатах. В итоге общество «Динамо» рекомендовало его в МВД, где два года Аркадий числился в оперативно-конвойном дивизионе, но фактически являлся инструктором тира и отказывался даже надевать милицейскую форму, не говоря уже о дежурстве на посту. Продолжая тренироваться, Кирьянов стал чемпионом и призером российского совета
общества «Динамо», рекордсменом и абсолютным чемпионом ТАССР по пистолетному спорту, чемпионом Поволжья… В какой-то момент его перевели в отдел вневедомственной охраны Вахитовского РОВД Казани, но это ничего не изменило. Адик колесил по турнирам, а вернувшись, отлынивал от службы. Гастролер любил посещать увеселительные заведения, где заводил мимолетные связи с посетительницами: они называли кавалера «пан Спортсмен» и охотно ходили с ним на ночные экскурсии в тир.
21 сентября 1981 года Кирьянов отдыхал в ресторане «Лето» в казанском парке имени Горького. В фойе заметил девушку и стал к ней приставать. Подошедшему к спутнице жениху подвыпивший чемпион предложил выйти на улицу, где сразу нанес сопернику несколько ударов в лицо. Прибывший наряд долго не мог усадить буяна в желтый «уазик» с синей полосой. Адик махал красной корочкой сотрудника МВД, угрожал коллегам расправой и даже сбил с одного из них фуражку. В отделе, узнав в задержанном известного стрелка общества «Динамо», Кирьянова из уважения отпустили.
Следующий дебош случился вечером 5 июня 1982 года в пивном баре «Искра». Зайдя в служебное помещение заведения, Адик на требование администратора выйти наотрез отказался и даже ударил ее кулаком в живот. Услышав, что потерпевшая звонит в милицию, хулиган выскочил через окно и был задержан уже у ресторана «Акчарлак». Там Кирьянов пытался избежать наказания и назвался данными брата Дмитрия, но был опознан милиционерами, ранее участвовавшими в стрельбах. После служебного расследования несостоявшийся «страж порядка» был с треском уволен из МВД за дискредитацию.
Отсутствие денег и нежелание устраиваться на каждодневную рутинную работу привели Адика на Арское кладбище. Первое время все шло хорошо, он часто «ловил заказы» на незаконные захоронения. Только за одну выкопанную могилу можно было получить до 250 рублей, что по тем временам приравнивалось к двухмесячной зарплате инженера. У скромного «труженика лопаты и кирки» за 30 дней выходило от 400 до 700 рублей, при этом налоги и алименты с этого заработка не вычитались. Летом на заросшем деревьями и кустами кладбище захоронение делалось быстро и незаметно, а вот на голом зимнем пространстве человек был как на ладони, да и копать мерзлоту нужно было гораздо дольше. Однажды Кирьянов нарвался на младшего сержанта Андрея Царькова: тот поймал его за разгребанием снега для новой могилы. После этого случая постовой перекрыл копателю кислород, выгоняя с территории некрополя. Так что мотив для убийства принципиального милиционера у Адика был, но неужели мастер спорта СССР мог пойти на столь низкий поступок?
Тем временем появились первые результаты экспертизы пуль, извлеченных из треснувшего от огнестрельных ранений черепа погибшего.
Согласно ее выводам первый выстрел в милиционера был произведен с 15 метров, при этом Царьков находился в движении. Второй был сделан в уже лежащего, потому что производился почти в упор. Со слов известного баллиста Льва Соколова, убийца несомненно имел дело с оружием и знал, что малокалиберная пуля обладает небольшой пробивной способностью, и поэтому целился в хрупкую височную кость. Поразить одним метким выстрелом в голову с дальнего расстояния движущего вооруженного противника в малый промежуток времени мог только снайпер, а абсолютным чемпионом ТАССР в то время был Аркадий Кирьянов. Любимое упражнение - МП-8 («олимпийка»), мастерски выполняемое им с любой руки, как нельзя лучше подходило для прицельного выстрела с данной дистанции.
МП-8 - вид упражнения скоростной стрельбы в мужском соревновании. Выполняется из спортивного малокалиберного пистолета (МП) с дистанции 25 метров по пяти мишеням за 8, 6 и 4 секунды сериями из пяти выстрелов. Входит в программу Олимпийских игр. До 1988 года мишень для данного упражнения имела форму силуэта человека.
Допрошенные по делу сотрудники спецтреста ритуальных услуг рассказали, что несколько раз видели у Адика обрез карабина с оптическим прицелом и глушителем, из которого он палил как в тире, так и на природе. Некоторые могильщики даже были записаны в секцию стрельбы тренера Кирьянова. Один
из них пообещал показать место в Верхнеуслонском районе Татарии, где вместе с Адиком пристреливал данное оружие. В связи с начавшимся ледоходом и отсутствием навигации следственно-оперативная группа вылетела на место происшествия на вертолете МИ-8. В пеньке Кураловского леса в районе Лисьей горы, а также в нарисованной на телеграфном столбе цифре «3» следователь обнаружил пули. Такие же изъяли на крыше бани и дома в селе Русское Бурнашево, где Кирьянов ночевал, в стоявшем рядом стогу сена, а также в перилах лоджии дома 1 по улице Габишева в Казани, по месту жительства стрелка. После исследования данных пуль и пуль из черепа Царькова эксперты пришли к выводу: все они стреляны из одного и того же оружия. Получалось, что по столице советской Татарии передвигается понюхавший пороха и попробовавший вкус крови особо опасный преступник, вооруженный обрезом и пистолетом Макарова.
Из ориентировки МВД ТАССР: «За совершение преступления разыскивается Кирьянов Аркадий Николаевич, 1953 года рождения, рост 178 см. Одет в черную болоньевую куртку с желтыми полосами, синие джинсы «Ливайс», сапоги на каблуках, бордовую мохеровую кепку. Особые приметы: на верхней челюсти спереди два золотых зуба. Может иметь огнестрельное оружие, владеет приемами бокса и спортивной стрельбы, при задержании соблюдать осторожность.
Несмотря на то, что фотографии и приметы разыскиваемого были развешаны на каждом милицейском стенде, задержать его по горячим следам не удалось. В это же время продолжалась оперативная разработка лиц, задержанных за незаконные захоронения на Арском кладбище. Некоторые из них показли, что Кирьянов мечтал о собственном пистолете и предлагал им пойти на вооруженное ограбление инкассаторов. Будучи специалистом по пулевой стрельбе, он терпеливо объяснял собеседникам, что с однозарядным обрезом идти на дело смешно, а вот автоматический пистолет Макарова с восемью патронами в обойме подходит для этого идеально. Товарищам по совместному рытью могил Адик жаловался на ревматизм, говорил, что долго так не протянет и поэтому желает жить на юге, на берегу моря. После получения тревожной информации в Казани была усилена охрана сберкасс, объектов инкассации и торговли.
Отработка связей Кирьянова касалась не только кладбищенской братии. Засады выставлялись у его друзей детства, доставляя им неудобства. Однако эти меры в итоге и принесли желаемый результат. Жена одного из школьных товарищей Адика, утомленная пребыванием сыщиков в квартире, увидела его 5 апреля 1983 года на улице Космонавтов в надвинутой на глаза кепке. Бдительная женщина тут же позвонила в милицию. Молниеносно прибывшая оперативная группа УУР МВД ТАССР в составе Савелия Тесиса, Анвара Шакирзянова и Валерия Бакума, имевшая на троих один табельный пистолет, задержала спортсмена на пустыре в районе Оренбургского тракта, но никакого оружия при нем не обнаружила. Замкнувшийся в себе Аркадий угрюмо отрицал причастность к убийству. Следствие спасало лишь то обстоятельство, что арестован он был по делу о неуплате алиментов, а при себе имел кнопочный нож, являющийся холодным оружием. Привлечение Адика к уголовной ответственности по малозначительным статьям позволяло оперативникам вести его внутрикамерную разработку в условиях изолятора. Единственным и неповторимым доказательством виновности в причинении смерти Царькову мог стать только похищенный пистолет, но его местонахождение все еще оставалось загадкой.
Несмотря на упертый характер, в уголовном судопроизводстве Кирьянов был новичком. После суточного раздумья задержанный решил облегчить свою участь и выдать хотя бы оружие, по-прежнему отрицая участие в убийстве милиционера. Оказалось, что все свои вещи Адик держал у армейского друга. Приехав к сослуживцу в сопровождении конвоя, Кирьянов попросил выдать оружие. Ошарашенный визитом милиционеров, хранитель арсенала послушно сел в «уазик» и указал на сарай в Суконной слободе, где перепрятал опасный чемодан с обрезом и пистолетом.
И только увидев изъятые «стволы» и наконец осознав, что за убийство стража порядка полагается смертная казнь, Кирьянов стал бороться за свою жизнь и дал
подробные показания по делу. Загнанный в угол Адик рассказал, как с осени 1982 года планировал нападение и каждый день мечтал о заветном пистолете. Сначала он не хотел совершать преступление на Арском кладбище: могильщики знали о его обрезе и могли выдать. Но более удобного места для осуществления задуманного найти он так и не смог. В тот роковой день злоумышленник приехал к некрополю в полдень. Обрез и 20 патронов он привез в тряпичной сумке. Пересиливая страх, Кирьянов подошел к красному кирпичному зданию, расположенному на первой аллее неподалеку от старинного склепа казанского купца-мецената Якова Шамова. Это было любимое место обзора Царькова, в роковой день милиционер также стоял на посту и сразу увидел своего недруга. Адик двинулся в глубину кладбища, но страж порядка почему-то не пошел следом. Несколько раз стрелок навинчивал на обрез украденный им из тира «Динамо» старый оптический прицел и глушитель, изготовленный из пластиковой бутылки из-под казанского шампуня «Света». Но объект нападения все не появлялся, и снайпер вынужденно разбирал оружие, пряча его в сумку. С целью заманить потерпевшего в зону обстрела Кирьянов стал подзывать его свистом. Царьков наконец-то двинулся на звук, и тут Адик неожиданно вышел из-за поваленного дерева. Хладнокровно, как на тренировке, он произвел первый выстрел по живой мишени. Подойдя к упавшему и хрипевшему от страшной боли в голове милиционеру, Кирьянов увидел, что тот пытается вытащить из кобуры пистолет, и добил его вторым выстрелом. Убийца забрал стреляные гильзы и желанное оружие. Затем оттащил труп с аллеи к оградам и закидал Царькова снегом. С кладбища Кирьянов отправился на работу к матери и велел ей говорить, что уехал к жене, а сам пошел к другу, где и оставил свой арсенал.
Кроме признания в уже совершенном убийстве, Адик поведал и о своих планах на будущее. Во время походов на казанский пляж «Локомотив» он заметил, что в расположенном на малолюдной улице Ямской магазине «Вино» под вечер скапливается солидная выручка в размере около 10 тысяч рублей. Именно на эту торговую точку Кирьянов хотел совершить вооруженное нападение, чтобы завладеть большими деньгами, но плану не суждено было сбыться. Увидев свои
фотографии на милицейских стендах, Адик испугался и сразу же понял: дни его на свободе сочтены. Все 20 суток с момента убийства и до задержания он ночевал еще у одного друга - по интернату, а днем часами сидел в кинотеатрах «Татарстан», «Родина» и «Победа». Только в темноте зрительного зала, где его никто не мог узнать, изгой на короткое время ощущал себя в безопасности.
Поступок подозреваемого категорически не соответствовал многочисленным наградам и положительным характеристикам мастера спорта СССР, противоречил классическому образу советского спортсмена. Ведь еще совсем недавно, в январе 1983 года, о нем писали в журнале «Спортивная жизнь России». Хвалебная статья «Медали для себя и своих учеников» рассказывала о молодом казанском тренере Аркадии Кирьянове, его достижениях и перспективах. Чтобы исключить сомнения в психической полноценности стрелка, были назначены сразу две экспертизы - психиатрическая и психологическая. Первая пришла к лаконичному выводу: «психическими заболеваниями Кирьянов не страдает и в содеянном его следует признать вменяемым», хотя комиссия отметила, что во время исследования испытуемый рисуется и позирует. А вот вторая экспертиза дала более интересные результаты. Оказалось, что при устройстве в МВД ТАССР у него был обнаружен зашкаливающий балл по тесту Уэлша. Согласно этому ведущему коду у кандидата в милиционеры еще в 1979 году выявили «склонность к частой перемене рода занятий, работы и места жительства, общению с асоциальными элементами общества с тенденцией к преступлениям». Психолог отметил эгоцентризм, меркантильность, решительность до авантюризма, склонность к радикальным решениям и низкие моральные устои подозреваемого. Исследование личности послужило поводом для представления прокуратуры в МВД ТАССР, повлекшего за собой дисциплинарные взыскания действующим сотрудникам и уход в отставку пенсионеров. Выговоры получили и тренеры общества «Динамо», из-за халатности которых убийца смог похитить из тира не только боевые патроны, но и оптический прицел. Происхождение обреза осталось загадкой и так и не было установлено в ходе следствия.
10 июня 1983 года дело по обвинению Кирьянова в посягательстве на жизнь милиционера, хищении огнестрельного оружия, боеприпасов и государственного имущества, ношении ножа, злостном уклонении от уплаты алиментов и хулиганствах было направлено в Верховный суд ТАССР. Букет преступлений, включающий в себя резонансное убийство милиционера, предполагал их рассмотрение под председательством наиболее квалифицированных судей, одним из которых являлся заместитель председателя ВС ТАССР по уголовным делам Геннадий Баранов. Поддержание государственного обвинения было поручено заместителю прокурора ТАССР Геннадию Матюшову. По решению собрания коллектива в качестве общественного обвинителя был привлечен заместитель начальника Вахитовского РОВД Казани Николай Путилов.
В первый же день судебного заседания Аркадий Кирьянов неожиданно для всех заявил о своей невиновности в убийстве. Его новая версия произошедшего была связана с неизвестными мужчинами по имени Витя и Женя. Якобы они, встретив спортсмена в «Коктейль-баре» на Баумана, предложили испугать ненавистного милиционера и забрать табельное оружие. За утерю пистолета Царькова бы выгнали из милиции, и тогда Кирьянов смог бы спокойно заниматься незаконными захоронениями. В качестве оплаты своих услуг Витя с Женей попросили обрез, и он на это согласился. В назначенное время Адик привел мужчин на Арское кладбище, заманил милиционера поближе, после чего они застрелили Царькова и закопали в снегу. Сам он к потерпевшему даже не прикасался. Испугавшись, что Витя и Женя прикончат и его как ненужного свидетеля, Кирьянов отнял у них обрез и милицейский пистолет. На прощание злодеи советовали молчать, угрожая свалить на него убийство и зарезать в тюрьме. Выступление подсудимый закончил словами: «Может, и правда не расстреляют, а если и расстреляют, то это лучше, чем меня будут резать, как поросенка. От пули смерть мгновенная и безболезненная, а пока будут резать, ужаса и боли натерпишься».
Версия Кирьянова была в пух и прах разбита государственным обвинителем. Помимо собранных на следствии доказательств, прокурор предъявил заключения новых экспертиз об обнаруженных на джинсах подсудимого микрочастицах шинели и каплях крови Царькова. Потом продемонстрировал видеозапись следственного эксперимента, где Кирьянов добровольно и в подробностях показывал, как убивал милиционера. Попав в кадр, начитанный подозреваемый бравировал и с улыбкой цитировал классиков: «Деньги мне нужны только потому, что их у меня нет. Могу сказать словами Остапа Бендера: «Он любил деньги, но страдал от их недостатка». Правда, я деньги не люблю. Я их люблю тратить». Увидев себя на экране и услышав первоначальные признательные показания, подсудимый смутился и опустил голову. На вопрос прокурора, применялось ли к нему насилие на следствии, может ли он назвать полные анкетные данные изобличаемых лиц и их адреса, Кирьянов ответил отрицательно.
Каждый из сидящих в зале судебного заседания понимал, что на тот период Адик был единственным в Татарии мастером спорта СССР по стрельбе из пистолета и никто, кроме него, в республике просто физически не смог бы сделать с дальнего расстояния столь меткий выстрел в висок потерпевшего. Не говоря уже о знании режима работы и территории кладбища, а также о мотиве преступления и изъятом оружии, которые нашлись опять же только у Кирьянова.
Допрошенный в качестве потерпевшего отец Царькова просил сделать с подсудимым то, что он совершил с его сыном. В унисон с родительским наказом звучали слова общественного обвинителя: «Андрей был одним из лучших сотрудников в отделе, боролся с такими отщепенцами. Весь коллектив, жители Казани возмущены зверским убийством Царькова. Кирьянов привык к разгульной жизни, даже в суде ведет себя нагло и вызывающе. Он даже не раскаивается и не сочувствует родне потерпевшего. Несмотря на то, что впервые на скамье подсудимых, ведет себя как особо опасный рецидивист. Он не имеет права на жизнь в нашем обществе». В последнем слове Кирьянов сказал, что прокурор просит расстрел, чтобы оправдаться перед Москвой за то, что настоящего убийцу не нашли.
7 июля 1983 года мастер спорта СССР был приговорен к исключительной мере наказания. Услышав о расстреле, он истерически выкрикнул известную киношную фразу «Да здравствует наш суд - самый гуманный суд в мире!» В жалобах в Москву смертник просил отменить приговор и сохранить ему жизнь. В излишних подробностях он описывал процесс незаконных захоронений: от получения денег с родни усопшего до посыпания дорожек аллей табаком, чтобы милицейская овчарка не учуяла и не прыгнула в могилу во время рытья. Дотошный Кирьянов подвергал сомнению даже выводы психологического теста Уэлша, считая, что его авторы-американцы ничего не знают о психологии советского человека.
Но все его потуги были тщетны. Кассационная инстанция Верховного Суда РСФСР, а за ней Президиумы Верховных Советов РСФСР и СССР оставили прошения о помиловании без удовлетворения. 29 ноября 1984 года приговор был приведен в исполнение. Для финала мастера спорта СССР, сжигавшего на тренировках и соревнованиях тысячи патронов, хватило всего одного выстрела…
* * *
Труп Аркадия Кирьянова был захоронен ночью на окраине Казани, на безымянном участке Самосыровского кладбища. В настоящее время могила сравнялась с землей и определить ее местонахождение уже невозможно. Через три года после его смерти на улице Маяковского погиб младший брат расстрелянного - Дмитрий Кирьянов. Он занимался частным извозом на «Москвиче-412». 3 ноября 1987 года его зарезали лихие пассажиры и выбросили в темные воды Казанки в районе Арского кладбища, неподалеку от места, где его брат Аркадий лишил жизни милиционера. К моменту обнаружения труп Дмитрия вмерз в лед, затянувший речку холодной ночью. Похищенную машину
налетчики бросили в лесопосадке на улице Габишева прямо перед домом братьев Кирьяновых…
В музее МВД Татарстана хранятся стихи коллеги, посвященные погибшему Андрею Царькову:
Ты жизнь отдал за нас, как воин, Не испугался сволочей, Что наш покой калечат больно, Порой стреляя из ружей.
В минуты схватки ты не думал О жизни и душе своей, Врагов ты видел пред собою, Врагов друзей, родных, детей.
Ты преградил дорогу гадам, Не дал их злу торжествовать, Чтоб в городе твоем спокойно Жил твой народ и твоя мать.
Ты отдал жизнь за наше счастье. И будем помнить мы тебя, Андрей Царьков, твой подвиг смелый Во все года! Всегда! Всегда…
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 24 мая 1983 года за смелые и решительные действия, проявленные при исполнении служебного долга, милиционер был посмертно награжден медалью «За отличную службу по охране общественного порядка». Фото младшего сержанта Андрея Царькова увековечено на гранитной стеле, установленной в отделе полиции, откуда он ушел в свой последний патрульный рейд.
Смотрите также:
- В МВД Татарстана рассказали правду о тех, кого считают невинными жертвами пыток →
- Заточение в ящик и казнь для конокрада. Как вершили правосудие предки татар →
- Киноафиша января: какие новинки стоит посмотреть казанцам? →