Альтернативное лишению свободы наказание – принудительные работы – появилось в России в 2017 году. А в 2018 в Татарстане открылся один из первых в стране исправительных центров. Бывшие заключенные живут здесь, а в Казань ездят на работу. В общем, приучаются к нормальной жизни. Как выглядит исправцентр, рассказывает «АиФ-Казань».
Надзор без строгого режима
Казанский исправительный центр был открыт в апреле этого года на базе бывшей Казанской воспитательной колонии. Малолетних преступников в 2015 году отправили в Пермь и до недавнего времени здание колонии было законсервировано.
Располагается центр на улице Тэцевской и рассчитан на 200 человек – 150 мужчин и 50 женщин. В женском общежитии пока проживает одна женщина, в мужском – 17 человек.
В отличие от исправительных работ, когда осужденные могут жить дома и работать, принудительные работы предусматривают проживание осужденного на территории исправительного центра.
«Здесь нет пропускного режима, как в колонии, нет видеокамер в комнатах, только в общем коридоре. Осужденным не запрещено иметь сотовые телефоны, хотя некоторые из них до сих пор дергаются при виде дежурного – сила привычки, - рассказывает врио начальника казанского исправцентра Дмитрий Денисов. – Мы осуществляем только надзор за осужденными».
Распорядок дня в исправцентре такой: подъем в 6 утра, завтрак и «убытие» к месту работы. На работу обитатели исправцентра ездят самостоятельно. Они сами покупают себе еду, готовят и даже оплачивают ЖКУ.
«Домой» они должны вернуться не позднее 19.30, такое время было выбрано с учетом удаленного местонахождения исправцентра, ведь тут даже общественный транспорт не ходит - приходится идти до ближайшей остановки пешком около 15-20 минут, а потом ехать на автобусе через весь город. И это еще хорошие условия - некоторые исправцентры России расположены в лесу. При этом некоторые обитатели центра ездят на работу на собственном автомобиле. Это не запрещено.
Трудоустройством осужденных занимается исправцентр. Кто-то работает на находящейся неподалеку лесопилке, другие заняты изготовлением пластиковых окон и валенков. После работы они ужинают, отдыхают и ложатся спать в 9 часов вечера.
«Возможно и самостоятельное трудоустройство, главное, чтобы осуждённый заключил трудовой договор и получал зарплату не ниже МРОТ (11 163 рубля), - поясняет Дмитрий Сергеевич.
Рецидивистам вход заказан
Попасть на принудительные работы могут люди, имеющие первую судимость и осужденные за преступления легкой и средней тяжести, а также тяжкие преступления на срок не более пяти лет (и не менее 6 месяцев). Это угон, кражи, неуплата алиментов, разбой, убийство, хранение наркотиков и другие.
«Для тех, кто прибыл сюда из колонии строгого режима, здесь просто рай, - рассказывает Дмитрий Денисов. - Выходные дни они могут проводить за пределами центра. Наша задача – адаптировать их к жизни в обществе. У нас нет цели закрыть их здесь, мы занимаемся социальной адаптацией. Чтобы человек, отсидев в колонии, мог трудиться и самостоятельно заработать себе на жизнь. Многие приезжают из регионов, где нет работы, и большинству нравится, проблем с трудоустройством нет. Некоторые даже открывают в себе новые таланты».
На принудительные работы бывшие заключенные прибывают самостоятельно. Если денег и одежды нет, на месте их снабжают всем необходимым. До первой зарплаты. Деньги поступают на счет исправцентра, тот делает вычеты за ЖКУ, алименты и другие отчисления, которые установлены судом (они могут составлять от 5 до 25% от зарплаты), остальное выдают осуждённым.
При добросовестном отношении к труду, отсутствии административных правонарушений, примерном поведении и отбытии трети срока обитателю исправцентра по решению начальника могут разрешить проживать в своей квартире с семьей. И это еще один стимул для них.
Сбежать отсюда никто не пробовал, да и куда бежать? Закоренелых преступников, которые могут совершить новое преступление, сюда не отправят, уверяют в УФСИН по РТ.
«Прежде чем направить осужденного сюда, с ним проводят комплекс мероприятий, - объясняет Денисов. - Он должен добросовестно относиться к труду, заниматься в колонии общественной деятельностью. Сюда попадают граждане, не искалеченные тюремной субкультурой. Крупных инцидентов за время работы центра не было, только замечания воспитательного характера – поддержание порядка и чистоты».
20-летний Евгений К. – единственный обитатель центра, попавший сюда не из колонии.
«У себя в Чувашии дел натворил (осужден за кражу – Прим.авт), - говорит Евгений. - Суд направил в Казань на принудительные работы. Работаю на лесопилке, работа мне нравится, пригодится в жизни. Возможно, и зарплату повысят, все от меня зависит – как себя покажу. Так-то я почти получил средне-специальное образование, отчислился на четвертом курсе из-за этой истории. Хочу быть автомехаником. Здесь мне осталось провести еще полтора года».
На работу Евгений приезжает на своей машине, один раз даже съездил в гости к родителям в Чувашию. «После работы ужинаю, смотрю телевизор или в спортзал иду», - рассказывает он.
Условия жизни в исправцентре вполне приемлемые, хотя и не санаторий (граждане должны понимать, что не домой попали). Комнаты на несколько человек. Есть туалет и душ, банно-прачечный комплекс со стиральной машиной, сушилка, комната для хранения вещей. Единственное, что напоминает тюрьму – двухъярусные кровати и то только в мужском общежитии. Правда, на «втором этаже» никто не спит. В общежитии есть кухня и мягкий уголок со столом.
Раз в неделю осужденные занимаются благоустройством территории исправцентра – поливом, стрижкой газонов. Ради эксперимента в этом году посадили картошку и даже собрали первый урожай.
Для будущих «постояльцев» сотрудники уже подыскали работу – заключено 75 соглашений с предприятиями, которые готовы трудоустроить осужденных. Осталось найти желающих на такую работу. Вот только пока суды неохотно используют альтернативные виды наказания. Даже татарстанские. Между тем, вопрос ресоциализации осужденных стоит в России весьма остро: в колонии возвращается около 54% ранее осужденных, многие - потому что не могут найти себя в обычной жизни и устроиться на работу.
«Нужно больше альтернативных лишению свободы наказаний. Тюрьма никого лучше не делает. В тюрьме должны сидеть лишь отпетые преступники и рецидивисты, - считает помощник начальника УФСИН по РТ Рафаиль Давлеев. – К сожалению, у наших судов пока действует инерционное мышление. Надо активнее применять и альтернативные меры пресечения – шире использовать домашний арест, а то люди годами в изоляторах сидят! К сожалению, в РФ до сих пор не принят закон о ресоциализации осужденных. В местах заключения находятся 580 тысяч человек. Они освобождаются и им очень тяжело устроиться на работу. Какую-то часть из них мы толкаем на новые преступления. На Западе давно работают службы пробации. Это не вопрос гуманизма, просто они просчитали, что дешевле найти работу бывшему заключенному, чем кормить его за решеткой. Только вдумайтесь: содержание одного человека в колонии обходится стране в 350 000 рублей в год».
Из истории вопроса
Меры наказания, похожие на принудительные работы, существовали в СССР с 60-х по 80-е годы. Осужденные были заняты на стройках народного хозяйства – преимущественно крупных химических предприятий, так называемой «химии». На эти стройки попадали условно осужденные и условно освобожденные. Благодаря этим «химикам» на 90% построен Нижнекамск, о чем сейчас не очень любят вспоминать. Надзирали за ними спецкомендатуры. Порой «условникам» приходилось работать на такой работе, куда обычные люди не шли – на кирпичном заводе, где в помещении температура порой достигала +80 градусов, вспоминает Рафаиль Давлеев. «Хорошие условники» после отбытия половины срока получали право жить дома с семьей. При МВД в 70-80-е годы работал отдел, курировавший инспекции исправительных работ и трудоустройства. Сейчас таких служб нет.
И кнутом, и пряником
Азат Гайнутдинов, руководитель центра ресоциализации заключённых, бывший осуждённый:
«Я за то, чтобы люди работали, потому что, когда они, годами не работают, отбывая наказание, они деградируют. Я предлагаю применять исправительные работы для тех, кто совершил преступление в алкогольном опьянении (таких большинство). Зачем их держать в колонии? Если человек провёл в колонии две трети срока, работал, приносил пользу, то меру наказания ему можно смягчить на исправительные работы. А сейчас при отбытии двух третей срока можно выйти условно-досрочно, поэтому стимула работать в исправцентрах нет. Если, находясь на принудительных работах, человек «нахулиганил», заново отправлять в колонию. Пусть отбывает один к одному. А сейчас он возвращается и отбывает только треть срока. Получается, в отпуск сходил?
Колонии должны сами себя обеспечивать, а то мы заключённых лучше, чем президента, охраняем, трижды в день кормим, одеваем. Представьте, сколько можно было бы сэкономить! Вот где резервы для бюджета! Исправцентрами и ресоциализацией должны заниматься не государственные, общественные организации, которые работают не от звонка до звонка, а по зову сердца. Тогда и результат будет».
Мнение эксперта
Казанский адвокат, правозащитник Ирина Хрунова:
«Действительно, законодательные основы для назначения альтернативных мер наказания созданы. На протяжении последних нескольких лет при определении меры пресечения судом мы говорим обо всех мерах пресечений - домашнем аресте, залоге, запрете совершать определённые действия, однако суды активно пользуются одной - заключением под стражу. Очевидно, что суды очень тяжело идут на изменения. То же самое мы видим при назначении меры наказания. Закон предусматривает множество способов, однако суды топчутся вокруг одного и того же - реального лишения свободы и условного. Должна появиться определённая практика назначения иных мер наказания, такие приговоры должны устоять и исполняться. И чем больше их будет, тем лучше. Это может занять несколько лет».
В казанской колонии №19 найдено тело 22-летнего инспектора охраны 
В Казани возбуждено уголовное дело по факту избиения заключенного в ИК-18 
В Альметьевске наркотики в колонию пытались пронести в бритве 
В Татарстане 237 осужденных попали под закон о пересчете сроков 
Почему осужденная по делу «Булгарии» Инякина вышла на свободу раньше срока?