Примерное время чтения: 12 минут
656

Продукты из гробов. Быт казанцев в первые годы после революции

Субботник в Казани в 1920 году.
Субботник в Казани в 1920 году. Госкомитет РТ по архивному делу

«Вещно-предметный мир советского горожанина» – курс под таким названием на протяжении нескольких последних лет читается для магистрантов-историков КФУ.

«Студенты на занятия ходят очень охотно, - отмечает автор курса, доктор исторических наук, профессор Алла Сальникова. - И неудивительно: это отражение возросшего в последнее время интереса к повседневности и советского, и постсоветского времени. Ведь вещи и материальный мир в целом - неотъемлемая часть культуры. Именно об этом - книга «Повседневная жизнь советского провинциального города: казус Казани», написанная мной в соавторстве с доктором исторических наук, профессором Светланой Малышевой.

Что же касается периода революции и гражданской войны, то тогда в России, по выражению одного из историков, произошел распад повседневности. Действительно, как мы отмечаем в книге, эти годы характеризовались разрушением традиционного уклада жизни жителя города. Но особенно заметно упало благосостояние среднего горожанина в провинции, в том числе в Казани.

Это происходило во многом из-за лишения привычных источников существования: многие учреждения были закрыты, а служащие уволены. Не удалось сохранить людям и сбережения: были аннулированы займы и вклады в банках, куда вкладывали деньги представители средних слоев и даже фабрично-заводского населения. Помимо этого, имущество среднего класса и состоятельных жителей постоянно подвергалось разного рода реквизициям.

Другие причины разрушения привычной повседневности - острый дефицит промышленных товаров в результате развала промышленности. И, конечно, нормирование продовольствия по классовому принципу, которое лишило поддержки государства многие категории населения».

 Как же именно складывалась повседневная жизнь горожанина в Казани в 1917 – начале 20х годов? «АиФ-Казань» приводит выдержки из книги (с сокращениями).

Пьяные бунты

Осень - зима 1917 года осталась в памяти жителей городов России так называемыми «пьяными революциями».  До Октябрьского переворота в разных городах страны сохранялись 700 складов со спиртом, водкой и вином, чтобы быть открытыми через год после окончания мировой войны. Это было сделано согласно законопроекту лета 1916 г. «Об утверждении на вечные времена в Российском государстве трезвости».

Горожанка, 1918 год. Фото: Из личного архива/ Алла Сальникова

Советские власти, стремясь избавиться от вино-водочных складов, которые могли быть разграблены толпой, спускали спиртное в канализацию и водоемы. Около этих винных озер, а также около разгромленных складов разыгрывались дикие сцены. В ходе этих попоек, драк в городах гибли десятки и даже сотни обезумевших, упившихся людей.

24 ноября 1917 г. сообщали из Елабуги: «... в городе идет погром; винный склад разгромлен и горит; солдаты не оказывают помощи; власти нет». А в декабре 1917 г. пьяный погром произошел и в Казани.

21 декабря Военная коллегия Совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов объявила все винные заводы и погреба на военном положении: «всякие попытки к разгрому и разграблению, как злодейские факты контрреволюции, будут подавляться силою оружия без предупреждения».

В декабре 1917 г. советское правительство продлило запрет на торговлю водкой на время войны и революции. Позже, в июле 1918 года были изданы запреты на производство самогона и торговли водкой «на период гражданской войны и иностранной интервенции». В ответ расцвело самогоноварение - варение кумышки, браги, «денатурки».

 Угрозе подверглись сбережения казанцев. 13 января 1918 г. Исполком Казанского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов издал постановление, запрещавшее частным лицам хранить их сбережения более 1 тысячи рублей где-либо, кроме отделения Госбанка, бывших частных банков, казначейства и сберегательных касс. Те, кто занимался торговлей, могли держать в кассе заведения от 2 до 6 тысяч рублей.

За несдачу денег сверх разрешенной нормы в сберкассы к 17 января казанцам грозили судом. 7 марта 1918 г. Казанский Совет обложил «буржуазию и кулачество города» контрибуцией в 1 миллион рублей. Люди должны были сами сдать деньги.

 В семьях казанской интеллигенции значительная часть сбережений была вложена в займы, особенно в военные, и отказ Советской власти выполнять эти обязательства стал для многих большим ударом.

Закрылись многие частные предприятия и заведения. К апрелю 1918 г. Казань охватила безработица: на городской бирже труда ежедневно на учет становилось 400-500 безработных. Спасали положение многочисленные трудовые артели.

В мае 1918 г. цена на хлеб в Казанской губернии поднялась с 4 руб. 75 коп. за пуд почти в три раза - до 12 рублей. Однако даже в июне продовольственное положение в Казани оценивалось приезжими как неплохое: хлеба много, правда, почти не было крупы.

 Приезжие отмечали, что трамваи в Казани ходят плохо, извозчиков почти нет, носильщиков мало, гостиницы в городе заняты, но меблированные комнаты доступны.

Мешочники маскировались

Распространенным явлением в годы гражданской войны стало так называемое мешочничество. Одни мешочники занимались мелкой торговлей, чтобы выжить - добывая пропитание для семьи, другие спекулировали. Однако с мая 1918 г. по постановлению ВЦИК все мешочники и продававшие им продовольствие крестьяне преследовались по закону.

Нередко мешочники-профессионалы (чаще всего из числа крестьян, молодых рабочих, интеллигентов, слободских мещан, уклонившихся от службы матросов  и пр.) организовывались в группы, сражались с продотрядами. А иногда сами маскировались под продотрядников.

Мешочники ухитрялись провозить продукты в чемоданах, лодках. Иногда на себе - в пришитых изнутри к одежде карманах - умудрялись транспортировать до двух пудов муки. Были случаи провоза продуктов даже в гробах с двойным дном.

 Одной из двух самых «мешочнических» железных дорог была Московско-Казанская. В июне 1918 года на казанских пристанях число мешочников достигло огромного количества - до 70 тысяч, они ожидали случая пробраться на Каму за хлебом. В целом же мешочники снабжали до 70 % населения крупных городов.

Перед приходом красных город покинуло до 78 тысяч человек

6 августа 1918 г. части Народной Армии  Комитета Членов Всероссийского учредительного собрания, или Комуча  (первого антибольшевистского правительства на Волге во время Гражданской войны. – Прим. корр.) вместе с чехословаками взяли Казань. В ходе боев снаряды падали в центре города, мирные жители прятались в домах и в подвалах. При Комуче несколько снизились цены: так, ржаной хлеб в Казани стал стоить 90 коп. за фунт, белый - 2 руб. 30 коп.

Горожане оценили эти перемены. Но многие, боясь репрессий со стороны красных за поддержку Комуча, оставили город. В сентябре 1918 г., накануне взятия города красными, люди массово покидали Казань: лента беженцев тянулась до Лаишева, откуда они на баржах плыли до Уфы.

По разным оценкам, город покинуло от 30 до 78 тысяч человек. Можно представить масштаб, если учесть, что 1917 году его население с пригородами и слободами составляло 206 тысяч человек (без них - 138 тысяч).  

10 сентября 1918 года Казань взяли красные части. Временный гражданский ревком приказал с 12 сентября возобновить работу всем торговым заведениям Казани и пригородов, всем закусочным, трактирам, хлебопекарням, кооперативам и торговцам, снабжавшим город продовольствием. К 23 ноября 1918 г. в городе открылись 22 лавки, 37 мясных и 42 керосиновых распределителя, 175 пекарен, 11 частных столовых на 2500 обедов в день, 14 городских столовых на 5000 обедов.

Находившимся теперь в привилегированном положении рабочим и членам их семей отпускали по 1 фунту хлеба в день на едока. Такая порция хлеба может показаться вполне достаточной. Но здесь следует учитывать два обстоятельства: отсутствие других продуктов и то, что хлеб всегда занимал особое, преимущественное место в рационе жителя России, который мог съесть на завтрак полкило, а то и больше хлеба.

В то же время многие семьи интеллигенции жили впроголодь: питались главным образом овсяным киселем, пайки хлеба были ничтожными. Часто жили продажей своих вещей: музыкальных инструментов, картин, мебели, одежды, ювелирных украшений. Трамваи в городе не ходили, водопровод тоже не работал.

В марте 1919 г. декретом СНК были созданы потребительские коммуны. К ним приписывалось все население города. Так зарождалась советская карточная система распределения.

Уже в то время ощущался надвигающийся голод. Участились кражи из продовольственных складов, магазинов и распределителей Казани. Поэтому губернию в декабре 1919 г. объявили на чрезвычайном положении, а воров передавали в ЧК, которая имела право расстрелять их в течение 24 часов. Нередким способом выживания становились проституция и взяткодательство. 

В 1919 г. в Казани и губернии свирепствовали тиф и разновидность гриппа испанка. Смертность от этих болезней был высокой - во многом из-за отсутствия медикаментов и недоедания.

В голодное время - котлеты и гуляш

 Как выглядели улицы Казани в то время? Работник губсовнархоза М.Г.Рошаль так описывал город зимой 1919/20 гг.: «Вечером на улицах Казани пусто. Лишь изредка промелькнет запоздалый прохожий. В темных полузамерзших окнах мерцает огонек коптилки, и только в каменных домах едва виднеется тусклое электрическое освещение. Население в городе уплотнилось, эксплуатировали лишь небольшую часть помещений. С улицы видно, как из форточек валит густой дым, загрязняя и без того неприглядные фасады зданий. Это дым железных печек-«буржуек». Дров не хватало, и тепло поддерживали домашней утварью, мебелью и даже книгами. В многочисленных канцеляриях советских учреждений тоже холодно. Чернила замерзали в приборах. Сотрудники сидели, съежившись, в теплой одежде и валенках. Топливный паек жестко нормировался. ... К немногочисленных продуктовым распределителям ... тянутся в томительном ожидании бесконечные очереди. У всех одно стремление - добыть немного хлеба и дров... Жизнь в городе замирает рано».

В январе 1920 г. революционер, историк Владимир Адоратский писал В.И.Ленину из Казани: “Долго лежал в испанке и после нее от скверного питания нарывы по телу пошли... приходится не только лекции читать и к ним готовиться, но и бегать за водой через улицу, и дрова колоть, и за 8 верст сбегать за пудом желудей и притащить его на спине... Электричества в квартире нет, освещаемся керосином, а его удалось достать всего фунтов 20 на всю зиму...»

Не отапливались и школы, когда же изредка поступали дрова, ребята сами пилили и кололи их. Школьные горячие завтраки тем не менее поддерживали многих детей: и спустя много лет мемуарист с благодарностью вспоминал овсяную и ячменную кашу, а изредка - и котлеты или гуляш с картофельным пюре, которыми ухитрялись кормить детей в голодные 1920-1922 гг. в школьной столовой.

В начале 1920 г. из пайка по рациону первой рабочей категории казанский рабочий, а также советский и партийный работник мог приготовить себе дневную трапезу, состоящую из полуфунта овсяного хлеба, жидкой каши из проса, похлебки из мерзлого картофеля с воблой. Однако значительная часть населения не получала и этого.

Для партийных работников – особый продпаек

Несколько облегчало положение людей получение посылок от Американской организации помощи, в которых обычно содержались мука, сахар, яичный порошок, шпиг: каждая такая посылка становилась праздником в казанских семьях.

Кроме того, осенью 1920 г. в центре России выдался необыкновенный урожай яблок. Эти фрукты стали значимым подспорьем, их раздавали по учреждениям. Горожане шутили, что живут как в раю: ходят голые и босые и едят яблоки.

В то же время 25 декабря 1920 г. секретным постановлением комиссии по снабжению рабочих при Наркомпроде с 15 января 1921 г. устанавливался особый продпаек ответственных политических и профработников, ответственных сотрудников областных, губернских, уездных и районных советских учреждений. Месячный набор включал 45 фунтов хлеба, 7,5 фунтов мяса или рыбы, 0,5 фунтов сахара, 0,75 фунтов жиров, 20 фунтов овощей, 1 фунт соли, 1/4 фунта мыла, чая или кофе, 2 коробки спичек. Пайки выдавались также неработающим членам их семей при норме в 25 фунтов хлеба и при условии получения на семью не более четырех пайков. Кроме того, руководящие работники пользовались системой общественного питания.

В феврале 1920 г. был введен так называемый академический паек - для 8 тысяч ученых и деятелей искусства: 45 фунтов хлеба, 15 фунтов крупы, 15 фунтов селедок или мяса, 4 фунта жиров, немного мыла в месяц. Это было воспринято, словами жены одного из петроградских ученых, как «необыкновенное счастье».

При Комуче на улицах появились шляпки

 В годы революции и гражданской войны легкая промышленность практически не работала. Люди донашивали старую одежду, перешивали ее, шили, если удавалось достать кусок материи. Так, в Казани промтовары и мануфактура распределялись среди рабочих по карточкам или ордерам.

В большом ходу было военное обмундирование - приметами времени стали кожанка, военный френч, толстовка, платье из солдатского сукна.

«Вплоть до периода НЭПа положение с одеждой и обувью было очень тяжелое, - отмечает Алла Сальникова. - Обувь стоила безумные деньги. Как писал один из мемуаристов, у его бабушки, которая прежде была директором гимназии, сохранились выпускные альбомы воспитанниц с переплетом из кожи. Так вот, из обрывков кожи делали обмотки, заменявшие обувь.

Если у кого-то и сохранилась хорошая, дорогая дореволюционная одежда и аксессуары, люди не использовали их из соображений безопасности, чтобы не выдавать принадлежность к «классово враждебным» элементам. Деталь: женщины в основном носили платки, но когда город взял Комуч, на улицах появились шляпки, которые со сменой власти снова исчезли.

Вообще, материальная культура того времени не имела такого большого разрыва между «верхами» и «низами», как в годы НЭПа и в более поздние советские годы. Даже представители партийной элиты одевались строго – вспомните Ленина с его неизменным костюмом-тройкой, так называемой визиткой.

Что касается национальных особенностей в повседневности – пище, предметах быта, одежды, обуви – они в1917 - 20 годы были более выражены, чем в следующее годы, когда политика советской власти была направлена на то,  чтобы унифицировать граждан, перемешать в одном культурном котле,  создав «образцового»  советского человека». 

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Загрузка...

Топ читаемых

Самое интересное в регионах