Международный Шаляпинский фестиваль не померк на фоне кризиса и ослабления рубля. Как и в прежние годы, в феврале в Казани пели Альбина Шагимуратова, Ахмед Агади, Михаил Казаков, солисты лучших европейских и американских театров. 13 февраля, на фестивале по традиции отметили оперой «Борис Годунов». Партию Пимена в ней исполнил Алексей Тихомиров, певец из Казани, выступающий сегодня на лучших сценах мира.
О своём отношении к Шаляпину, масках современного Мефистофеля, уроках Галины Вишневской и важности художественных интонаций певец рассказал в интервью «АиФ-Казань».
Работа для души
- Алексей, вы стипендиат Фонда Шаляпина в Казани. Почему не выступали на Шаляпинском фестивале раньше?
- Не удавалось выступить из-за плотного графика. Например, Пимена в «Годунове» я планировал петь в Казани ещё в прошлом году, но помешала постановка «Аиды» в Берлине. Спасибо родному театру, что меня тогда поняли, не обиделись.
С именем Шаляпина у меня столько всего связано! В Казани я учился в музыкальной гимназии его имени. Служил в церковном хоре храма Богоявления, где пел Шаляпин.
По первому образованию я дирижёр-хоровик. Так сложилось, что все мои коллеги по хоровому цеху имели практику служения в церковных хорах. Хоровое искусство тесно связано с церковным песнопением. Я работал в Варваринской церкви, в Никольском храме, соборе Петра и Павла, в храме Иоанна Кронштадтского. Начал регентовать. В обязанности регента входит знание церковной службы, старославянского языка, он руководит церковным хором как дирижёр.
Я около трёх лет был регентом в мужском монастыре Кизических мучеников в Казани. Продолжал служить и после того, как переехал в Москву. Иногда приходилось часа три на электричке ехать в сторону Коломны – там были мужские монастыри с редкими иконами. Конечно, в Москве можно было найти место с зарплатой повыше, но мне было интересно работать именно там.
В это Рождество я отслужил вечерню в православном храме в Женеве. Удалось поработать и с церковным хором в храме в Чили… Везде, где бываю, в любой стране, стараюсь прийти в православный храм и отслужить. Не в качестве заработка, а для души.
- На Шаляпинский приглашают столичных критиков. Вы обращаете внимание на то, что о вас пишут?
- Конечно! Ростропович говорил: «Надо каждому артисту заиметь такую папку с надписью «Дело», зачеркнуть эту надпись и написать: «Г...но», чтобы складывать туда всё плохое. И когда всё очень хорошо, и думаешь, что ты самый гениальный, открывать эту папку и читать!».
Ну, а если серьёзно, критик для меня - высший суд. Но, на мой взгляд, он тоже должен быть профессионалом. Для музыкально-театрального критика просто необходимо высшее музыкальное образование, тогда и критика будет справедливой и точной. Мне очень бы хотелось, чтоб музыкальные критики были в первую очередь доброжелательными. Артисты очень тяжело переживают, когда их труд негативно обсуждают в статьях. На мой взгляд, критик может помогать становиться артистам ещё лучше. Воодушевить, а не заклеймить на всю жизнь и отбить у артиста желание жить профессией и совершенствоваться.
Уроки примы
- Вы учились в Центре оперного пения Галины Вишневской.
- Вспоминая о ней и Мстиславе Леопольдовиче, я чувствую такое тепло, как будто это мои родные люди. Помню, на первые уроки я приносил кипу клавиров - торопился показать Галине Павловне оперные партии. А она предложила начать с романсов, поработать в камерной музыке. Ведь именно камерная музыка рождает оперную.
К сожалению, сегодня люди перестают слышать пиано, тончайшие интонации. Большинству нужна музыка на большой громкости. Мне приходилось встречаться с такой публикой, у которой конкурсное представление о певцах - кто кого перекричит, кто кого переиграет на сцене. А ведь опера - прежде всего искусство коллективное, требующее партнёрства на сцене. Только в этом случае результат сам будет говорить за себя и публика будет уходить с музыкой в душе и в сердце, а не как с бокса или оперных боёв без музыкальных правил.
Партию Бориса Годунова я исполняю давно. Начинал делать роль на уроках Галины Вишневской. Это незабываемые уроки. Галина Павловна была очень требовательна прежде всего к естественному исполнению, к органичному проживанию роли. Я понял, что над ролью нужно продолжать работать даже если работа завершена. Над Борисом я с удовольствием заново работаю перед каждым новым спектаклем. Стараюсь не повторяться, искать новые горизонты.
- Опера «Борис Годунов» поэтому вам так близка?
- Я пел в разных постановках этой оперы в более чем 10 странах, но отдаю предпочтение классическому либретто и редакции Римского-Корсакова.
Мне очень нравится, что в Казани выбрали классическую постановку этой оперы. В образ летописца Пимена не вложены какие-то корыстные цели, мол, он специально воспитывает контрразведчика Григория: когда-нибудь монах трудолюбивый - проснётся и сделает переворот, путч. Порошенко такой… (Смеётся).
Когда я берусь за партию Годунова, чувствую большую ответственность за то, что пересказываю его историю. На Руси долго не было таких царей, как Борис. Умный, дальновидный, хозяйственный, он стремился сделать свою державу просвещённой и сильной. Но, к сожалению, не был понят народом.
Борьба идей
- Ещё одна ваша любимая партия - Мефистофель.
- Когда я исполнял её, приходил исповедоваться в церкви в Николо-Угрешском мужском монастыре (г. Дзержинский).
Галина Вишневская, репетируя со мной эту партию, говорила: «Все стараются сделать так, чтобы дым шёл из ушей, чтобы эта страшная оперная машина носилась по сцене и всех пугала. Но это неверно! Мефистофель ходит среди нас в человеческом обличье, он улыбчивый, жизнерадостный повеса. Этот герой завораживает своей лёгкостью и многогранностью. Но его можно узнать по одному взгляду, когда он вдруг приоткрывает маску».
Вот сейчас Мефистофель ликует! После того, как упал железный занавес, мы разменяли свои принципы на западные, «люди гибнут за металл». Да, такая борьба идей, добра и зла была всегда. Но раньше люди стеснялись этого. Вспоминаю своё детство – было престижно стараться стать лучше, совершенствоваться . А сейчас все маски приличия сброшены…
- Вы 10 лет выступаете на Западе. Много работали с Рикардо Мути - выдающимся дирижером современности, с Зубиным Метой, дирижёром, выступающим с ведущими симфоническими оркестрами мира. Гонорары в Казани не разочаровали?
- Конечно, то, что мы получаем за рубежом, это совершенно другие суммы - в разы больше, нежели здесь. К тому же сейчас евро сильно вырос по отношению к рублю. Театр попросил войти в положение, и думаю, все снизили планки своих ожиданий...
Для меня в данном случае гонорар не имеет значения. Казань - мой родной город, само пребывание здесь, выступление на этой сцене - большая ответственность. К тому же в связи с последними событиями в мире считаю, нужно возвращаться в Россию, больше выступать в своей стране, поддерживать свою страну.
«Летающий татарин». Русский танцовщик о съемках в фильме Файнса о Нуриеве 
75 лет со дня рождения Рудольфа Нуриева: в Казани маэстро носили на руках 
«Опера - искусство зрелых».Знаменитая певица Анна Нетребко отмечает юбилей 
Пианистка Дарья Работкина о музыке, конкурсах и молодёжи 
Почему бас XXI века Михаил Казаков не ходит на митинги?