Больше ста молодёжных банд заполонили Казань в 70-90 гг. Они называли себя пацанами, у них была своя территория, которую они отстаивали в уличных драках, свои законы и даже свой язык.
Когда им стало тесно в Татарстане, они начали гастролировать по российским городам, пытались они покорить и столицы – Москву и Ленинград.
О том, как на советскую Казань легло клеймо «бандитской» и как эхо казанских уличных группировок отразилось на стране, «АиФ-Казань» рассказал Роберт Гараев, автор книги «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970-2010-х годов».
Казанская прописка
Марина Сизова, «АиФ-Казань»: Роберт, почему по сути ещё в советские времена, 70-80-е гг., появились уличные группировки?
Роберт Гараев: Большинство опрошенных мною экспертов называют несколько основных причин.
Миллионы прошли через ГУЛАГ. После массовой амнистии 1953-го открылся не ручей, а целый канал переноса лагерных правил в большой социум. Огромное количество людей вернулось на волю с блатным уголовным багажом и богатым тюремным прошлым.
В это же время идёт процесс глобальной урбанизации. После войны нужно было поднимать экономику страны, в 50-60-е много сельчан «понаехало» в город – на всякие разные большие и великие стройки. Массовая миграция из сельской местности особо наблюдается с 1968-го, когда колхозникам дали паспорта. Новые кварталы в городах растут как грибы после дождя. Мигранты пытаются приспособиться к новым для себя условиям жизни.
Делёж земли, территории – типично сельское явление. Кулачные бои, драки в стиле «деревня на деревню», «двор на двор» – тоже. Всё это адаптируется к городским условиям. В условиях городов – это делёж улиц и кварталов, условно говоря, делёж асфальта.
– Это происходило по всей стране, но не объясняет, почему именно в столице Татарстана приобрело такие гипертрофированные формы, что на всю страну заговорили о казанском феномене.
– Есть ещё одна версия, почему Казань с середины 1980-х превратилась в аномальную зону. Это мог быть эксперимент КГБ по управлению молодёжью. В наших двух главных столицах – Москве или Ленинграде – такой эксперимент был немыслим. А Казань всегда была городом экспериментов.
У сотрудников КГБ в те времена в неблагонадёжных числились инакомыслящие – космополитическая молодёжь, увлекающаяся западной музыкой и ценностями. Считалось, что именно неформалы могут взбунтоваться против советской власти и поднять в стране волнения.
Как их вытеснить с улиц? Не милиция и не армия должны были это делать – разгонять народ с площадей, поскольку нехорошо и некрасиво это, ведь в стране – перестройка и гласность.
А кто тогда? Например, другая молодёжь – пролетарская! Сотни крепких ребят из ПТУ.
И что милиция против пэтэушников будет делать? Это же тоже народ!
Поэтому некоторые эксперты и советуют задуматься, почему подростковые уличные группировки всё-таки не разгоняли, а давали им расти как на дрожжах. Да потому что эти крепкие пареньки могут при случае помочь, при правильном раскладе можно их использовать в своих целях.
Как например, это произошло в апреле 1982-го, когда крепкие парни из подмосковных Люберец разогнали сходку неофашистов, пытавшихся отметить день рождения Гитлера на Пушкинской площади. Или весной 1984 г., когда все группировки Казани объявили перемирие, потому что ждали панков, которые приедут в город опять же отмечать день рождения фюрера.
Вместо панков и неонацистов могли быть кто угодно – условно говоря, все, кого власти могли посчитать врагом.
– Интересная версия, но подтверждений нет?
– Она не подкреплена железными доказательствами. Если бы нашлись какие-то отставные офицеры КГБ, бывшие у руля в те времена, я бы хотел с ними все эти моменты обсудить.
– Термин «казанский феномен» принадлежит журналистам?
– Считается, что впервые его ввёл корреспондент Дмитрий Лиханов, который упомянул его в своей статье «„Дрянные“ мальчишки» в 1988 г. в июльском номере журнала «Огонёк». Я, думаю, так и есть. По крайней мере, более ранних упоминаний в ходе своего исследования я не находил.
Хотя в Казани уличные группировки существовали и за два десятка лет до этого. Но именно после этой статьи с вопросом «Где тут у вас подростки убивают друг друга?» в Казань в поисках сенсаций косяками потянулись репортёры из Москвы. О казанском феномене писала даже New York Times.
– Не только статьи выходили, но и книги. Что в вашей нового и особенного?
– О казанском феномене, действительно, написано много. Но всё же это явление недостаточно исследовано.
Я сам в 14 лет, это был 1989 г., попал в группировку, у меня был инсайдерский опыт. Хорошо, что не очень большой, около двух лет. Попал я в ОПГ не «по призванию», а стал группировщиком по необходимости: мне, мальчику из художественной школы, требовались защита и покровительство старших по улице. Затем я переехал жить на другую улицу, а после и вовсе уехал из Казани в Москву.
Но мне всегда хотелось понять, откуда эти группировки, какие ими двигали мотивы. И я решил дать слово самим пацанам. Книга так собственно и называется «Слово пацана». Её главные герои – непосредственные участники тех событий. Я создал группу в ВК «Казанский феномен», сразу объявил, что собираю информацию для книги, что у меня чисто исследовательский интерес.
Вначале было недоверие, но его удалось преодолеть. Сейчас в этой группе около 30 тыс. участников.
Собирая информацию, я понял, что моя история похожа на тысячи историй казанских мальчишек 1960-1980 гг. рождения. Не только казанских, мальчишек всей страны.
Отличие лишь в том, что в городе моего детства всё было намного жёстче: вся Казань была поделена между группировками. На миллионный город их было в разные годы около полутора сотен.
Эта книга, которую я писал последние 2,5 года, сидела во мне давно и дождалась своего выхода только сейчас, когда мне исполнилось 44.
– Прокуратура провела проверку – нет ли в вашей книге романтизации бандитизма и прославления запрещённой в России организации АУЕ. Для вас эта проверка была предсказуемой?
– Ни один адекватный человек не будет романтизировать те времена. Многие даже вычеркнули их из своей жизни. Но это наша история.
Мы предполагали, что из-за тематики к книге может быть проявлен интерес со стороны надзорных органов и, конечно, не по одному разу вычитывали с редакторами текст.
И всё же, когда прокуратура объявила о проверке, а книга ещё даже не вышла, возникли опасения – как бы не изъяли тираж. Однако благоразумие взяло верх – прокуратура не нашла нарушений.
– Как восприняли выход «Слова…» герои вашей книги?
– Говорят, давно ждали «правду». И это для меня лучшая похвала, что я смог максимально объективно показать картину.
Некоторые люди, не попавшие в книгу, возможно, из-за этого пишут всякие гадости. Есть такие, которые говорят, мы тогда свою кровь проливали, а москаль на этом деньги зарабатывает. Почему-то им кажется, что писатели и журналисты в России хорошо зарабатывают. Может, кто-то и зарабатывает, но не миллионы. И это точно не я.
Две тысячи экземпляров быстро разошлись, поэтому в конце января она выйдет новым тиражом. Я пока решил отдохнуть, но затем снова возьмусь за работу. Возможно, следующая книга будет посвящена какой-то отдельной группировке. А может, это будет документальный фильм, если участники группировок согласятся говорить на камеру.
Уличные бойцы
– Дворовая культура существовала всегда. Чем уличные группировки тех времен отличались от обычных дворовых шаек?
Сначала набиралась «скорлупа» (12-14 лет, раньше не принимали). Через год новобранцы переходили в «супера». Затем становились «молодыми», «средними», «старшими» и «стариками» (древними). Всего, получается, в карьере пацана шесть ступенек. Башковитость и смелость порой помогали перескочить вверх по иерархическим стратам (ступеням).
У этих мини-государств были свои границы (улицы и кварталы), законы (понятия), соседи (другие группировки) и налоговая система (общак). Пацаны, граждане этих мини-государств, строили свою жизнь и карьеру, решали свои экономические задачи, пытались защитить свои границы и урегулировать насилие.
– Далеко не каждый гопник пацан. Гопники – это такое всесоюзное движение. Пацан в Казани тоже частенько был гопником. И неформалы, например, пацанов только так и называли. Но были и есть до сих пор пацаны, которые ни разу не гопники. Если в любом другом советском городе дворовая молодежь друг друга называла пацанами, то в Казани этот статус нужно было заслужить.
– Как можно было попасть в «пацаны», стать гражданами этих мини-государств? Проводилась какая-либо инициация?
– Кого-то принимали сразу – поскольку вместе росли в одном дворе, вместе тусовались после учёбы. Кому-то это было не нужно, потому что старшие братья или отцы уже были в этих группировках и обеспечивали им защиту. А для кого-то устраивали проверки.
Как правило, принимали или отшивали (исключали) путём избиения.
Но выбор был невелик: либо ты с пацанами, либо тебя гасят (ломают) и трясут бабло. Роли не играло – ни кто у тебя родители, ни то – из бедной или богатой семьи ты.
– Это тоже отголосок СССР – то, что в группировках состояли подростки порой из вполне благополучных семей?
– Как правило, члены молодёжных банд во всём мире – это люди с окраин, которым нужно завоёвывать своё место под солнцем.
Отличие казанских группировок – что да, там были и дети больших советских чиновников, и дети милиционеров. В этом тоже гипертрофированность явления. Неважно кто у тебя родители, но никому не хочется, чтобы тебя били и «доили». Я уже не говорю, что пацанами были и комсомольцы.
– Даже кулачные бои, которые устраивали в XVIII-XIX вв. в Казани, имели национальный окрас: дрались в основном русские с татарами. А в 80-90-е уличные группировки не имели под собой никакой национальной подоплёки?
– Связано это с национальной политикой Советского Союза. Лично я считаю её достаточно удачной, поскольку национальные конфликты тогда были редкостью, пропагандировался интернационализм. И на группировки это сильно повлияло. Никто не делил группы по национальному признаку. Языком группировок всегда был русский, на татарском не общались.
– Чем занимались пацаны?
– На этапе становления мини-государств – делили территорию, «дрались за асфальт». Город был поделён на невидимые границы. Системообразующими внутри этих территорий были школы, училища и ПТУ. Они же и выступали в роли кузницы кадров.
Не дай бог кто-либо оказался не на своей территории – будет избит. Или свой поступил не по понятиям – ожидает та же участь.
В свободное от уличных войн время занимались обычными мальчишескими делами. Днём – учёба, вечером, после школы – сборы, это некие такие системные совещания, когда собирались на два-три часа обсудить дела, вместе играли в футбол, ходили в кино, занимались в спортивных секциях.
По словам одного из моих героев уважительных причин не посетить сборы было только две: у тебя умерла мама или тебя забрали в милицию. Вначале в этих группах никакой экономической подоплёки не было, это потом всё стало завязано на деньгах.
– Откуда правила и понятия, как надо жить?
– Больше, наверное, с зоны. Все поступки делятся на разрешённые – по понятиям и запрещённые – поступать так «западло» (позорно). Отличаются пацанские понятия от блатных меньшей строгостью, всё же они были ориентированы для жизни на улице, а не за забором.
Все пацаны защищают свою территорию и честь. Они обязаны выглядеть опрятными и в чистой одежде. Своих (а в начале 1980-х и чужих) нельзя бить ногами. Пацаны должны уважать своих старших и выполнять их поручения.
Эти понятия работают только в кругу равных, то есть таких же, как и ты, пацанов. Остальные считались существами низшего сорта – «чушпанами», «чертями», «лохами». Их можно и нужно было унижать, бить, отнимать у них деньги и вещи или заставлять выполнять поручения. Пацан в отношении этих посторонних всегда был прав.
– А как обычно доказывали свою правоту?
– Кулаками. Пацан должен был заниматься спортом. Ему нельзя было курить, пить и употреблять наркотики.
– Этот запрет с чем связан? Потому что взращивали уличных бойцов? Или изжитки пионерско-комсомольского прошлого – воспитывали человека?
– Вы верно заметили: и то, и другое. С одной стороны, требовались уличные бойцы – с хорошим здоровьем, со спортивной выучкой. Кроме того, одно из ключевых пацанских правил: пацан сказал – пацан сделал. Пацан должен держать базар, а значит, он не должен быть под кайфом.
С другой стороны, это и шефство над младшими, а в каких-то группировках, я бы сказал, даже какое-то отеческое воспитание.
Группировки появились на излёте Советского Союза, во время брежневского застоя, когда уже было разочарование строем. В 80-е, когда ты шёл по улице – ты видел много пьяных людей, они валялись на траве по всем скверикам. И молодёжь не хотела жить, как отцы. Они себя противопоставляли им, не употребляли алкоголь и пытались быть спортивными.
– Всегда стоял этот выбор: с пацанами ты или нет?
– Редко можно было постоять в сторонке. Тебе разбивали голову или ты разбивал голову. Если ты не с улицей, над тобой всегда висит угроза физической расправы. Исключение делалось для каких-то творческих людей.
– Они были для пацанов «чушпанами?
– Да, конечно. Но если они общались с пацанами, то про них говорили, что они «не при делах». А вот рок-музыкантов обычно били.
– А как милиция пыталась бороться с улицей?
– В 80-е не особо хорошо это получалось. Несовершеннолетних даже не осудишь за драку, а 210-я статья – организация преступного сообщества появилась только в 1997-м, когда вступил в силу новый УК.
Милиция не особо понимала, как справиться с улицей. И организовывала оперативные комсомольские отряды - ОКОД (в шестидесятые они носили название БКД - боевые комсомольские дружины).
По сути такие же группировки, но с милицейской крышей. Разве что они не отнимали у «чушпанов» деньги. Вместе с милицией они разгоняли пацанские сборы.
– Судя по всему, вы не особо хорошо к ним относитесь?
– Мне не за что их любить. Я обычно всегда хорошо бегал, но один раз не смог убежать, когда они нас подловили во время сборов, и меня отвели в милицейский участок, а там, в туалете, отколошматили по почкам валенком, в который положили кирпич – чтоб не оставалось следов побоев. Так, для профилактики, а, может, просто захотелось покуражиться.
– Девочки были в группировках?
– Женщина в пацанской среде была в подчинённом положении: она не имела права бывать на сборах, состоять в мужской группировке и вообще не участвовала в её делах, если не была сестрой или женой. Только тогда ей могли доверить вести какую-нибудь бухгалтерию.
«Бабские конторы» на территории мужских группировок не поощрялись и разгонялись. Но всё же есть свидетельства, что они были. Возможно, это тоже тема моей следующей книги. Девушек-группировщиц в городе называли матрёшками – это слово было эквивалентом слова «пацанки».
– В Казани моего детства и юности они носили олимпийки, широкие клетчатые юбки. У них был броский макияж с густыми румянами и косая лакированная чёлка. Этот воинственный яркий макияж чем-то напоминал матрёшек, которых продавали туристам-иностранцам.
Была также категория «подруга группировки» – девушка, которая была своей в компании, участвовала в посиделках и пьянках группировки, но не состояла ни с кем в сексуальных отношениях.
В 1980-х пацан мог ходить с бабой (то есть встречаться) только при условии, что она девственница. После расставания с пацаном, если у них был секс, этой девушкой мог воспользоваться любой другой участник группировки.
– Отголоски того, что «секса в СССР не было»? Откуда такое пренебрежение?
– Пожалуй, это самая закрытая тема во всей уличной истории. В городе было очень много изнасилований, в том числе групповых. Нередко девочек могли просто затащить с улицы в какие-нибудь вишнёвые девятки. Были и самоубийства девушек на этой почве. Все мною опрошенные участники группировок в один голос утверждают, что такое было, но они не участвовали. Многие из этих девочек сейчас стали бабушками и тоже совсем не горят желанием вспоминать о тех временах. В 90-х, кстати, это исчезло, не совсем, но к недевственницам стали относиться лояльней.
– Как выглядели пацаны? У граждан мини-государств была своя униформа?
– Это были небогатые годы. И почти вся молодёжь была как из инкубатора – одинаково одета. В 1988 г., когда появился термин «казанский феномен», в моду вошли широкие штаны и чехословацкая шерстяная шапочка – вальтовка или фернанделька.
Если встречаешь человека в таких штанах и в такой шапочке, то перед тобой, скорее всего, какой-то группировщик. Были и отличия. Казанские носили фернандельки только с козырьком, а набережночелнинские могли и без козырьков. Шапки разных группировок отличались по цвету.
На олимпийки или турецкие свитера надевались различные телогрейки. В это время парни, одетые в телогрейки и шапочки-фернандельки, стали мрачным символом столицы ТАССР.
И вообще пацаны, если ехали в Москву – старались надевать самую плохую одежду, чтобы вернуться назад уже в модных фирменных шмотках, снятых с «лохов» и «мажоров».
– Что сохранилось из языка улиц?
– Мы с участниками группы в ВК «Казанский феномен» составили целый словарь пацанских слов. В книгу этот словарь не попал, есть лишь объяснения некоторых слов в сносках. Но на улицах действительно разговаривали особым языком. Этот сленг и сейчас понятен казанцам.
Слово «чушпан», к примеру. Если за пределами Татарстана это слово употребляли в отношении неряшливого человека, то в 80-е в Казани стали использовать в отношении тех, кто не состоял в группировках и даже теоретически не мог в них быть («лохов», «мажоров», «чертей»). Татарских корней я не нашёл в этом слове. Но такое слово есть и в блатном жаргоне, возможно, оно перешло на улицы оттуда.
Или говорят, к примеру, «поставили на обмен» – это о ситуации, относящейся к внешней политике группировок. Подростков разных группировок, которым надо было по каким-то делам на чужие территории (на учёбу или тренировку, к примеру), ставили на обмен, чтобы не плодить бессмысленное насилие. Тогда они не попадали под раздачу в акциях «с добрым утром» или «добрым вечером». Это когда мальчишек отправляли на улицу – «выцеплять» на своей территории участников чужих группировок и пробивать им «копилки» (головы).
В обиходе гуляло также слово «шакалить» – отнимать деньги, одежду. Причём если в одно время шакалить разрешалось только на своей территории, то позже это правило частенько нарушалось. Чаще всего ездили в Москву и Ленинград, бывало, доезжали и до Киева.
– Какую музыку слушали?
– Казанские пацаны слушали попсу: самая пацанская песня это «Boys» Сабрины, «Пацаны» группы «Ласковый бык». У них же есть, кстати, песня про «пацанский город Казань».
В моё время слушали ещё «Сектор газа». И, естественно, никакого рока.
Из пацанов в бандиты
– Как пацанские правила менялись со временем?
– Менялось время, менялись и понятия. Любой криминал не противостоит государству, а меняется вместе с ним. Группировки семидесятых годов не равны группировкам восьмидесятых, нулевых и так далее – они трансформируются.
Если в начале 80-х, к примеру, брать огнестрел на драки было дурным тоном или нельзя было бить лежащих на земле, то ближе к 90-м на дело уже выходили и с монтировками, и с ножами (но это в основном «жилковские») – и зачастую забивали насмерть.
И что уже говорить про сами 90-е, когда в руки брались автоматы, канистры бензина и так далее.
Или, к примеру, если в 80-е запрещалось даже трогать врага, если он идёт по улице с какой-то девушкой, то в более поздние времена не считалось зазорным убить его на глазах семьи.
Когда в город пришли наркотики, группировки стали участвовать в наркотрафике, несмотря на прежние запреты. Правда, всё же старались действовать не в открытую, не сами продавать, а нанимали барыг.
То же касается и занятий коммерцией. Смена политической системы, запустившая механизм свободного предпринимательства, и глубокий экономический кризис породили по всей стране новый вид преступников – бандитов и рэкетиров.
Конфликты стали иными: если раньше собирались по сто-пятьсот подростков, то в 90-е уже не нужен был лишний шум и выяснения отношений в «честных боях».
В столице Татарстана уличные группировки начали трансформироваться в настоящие взрослые ОПГ.
Если в 1980-х улицы сражались за символический авторитет, то сейчас борьба шла буквально не на жизнь, а на смерть. Кровь полилась рекой. В пацанскую среду пришли деньги, и это стало началом конца.
Вчерашние пацаны стали бандитами и теперь делили реальные материальные ресурсы – дрались за банки, нефть, заводы, пароходы, а не за асфальт.
– Какие имена после себя оставило это время?
– Для каждого десятилетия свое имя – если в семидесятые это лидер «Тяп-Ляпа» Сергей Антипов, то когда его посадили, в 80-е на арену вышли их соседи «борисковские» – Карась, Блохин, Талгат, Леша Француз и тогда же начала набирать силы группировка по другую сторону реки «Жилка» и ее харизматичный лидер Хайдер.
Ближе к концу 90-х одной из сильнейших группировок стала «Хади Такташ» – сейчас ее лидер Раджа отбывает пожизненный срок. Но это бесконечная история – если я сейчас начну, то интервью будет бесконечным…
– Как сложились судьбы пацанов?
– Многие ушли. Участники казанских группировок не были в своём большинстве маргиналами. Пацану не воспрещалось заводить семью, быть комсомольцем или служить в армии. У него была двойная карьера: в группировке и в целом в обществе.
То есть ты состоишь в группировке, но в то же время либо учишься, либо работаешь на заводе, главное – не в сфере обслуживания, это считалось «западло». Из армии вернулся – можешь выйти из группировки, своё ты уже ей отдал – идёшь во врачи, учителя и так далее.
Если же ты выбрал улицу – это касается уже более поздних 90-х – то есть занимаешься крышеванием и рэкетом, то это обычно заканчивалось серьёзными сроками или пулей-дурой.
Больше всего пострадало поколение 1968-1976 гг. рождения, оно было практически выкошено. Лишь единицы выбились в миллиардеры или стали большими чиновниками. Многие в 90-е уехали покорять Москву и Питер.
Сегодня среди казанских таксистов, к примеру, много бывших уличных, особенно тех, кто отсидел и не может найти какую-то другую работу. И смотрите, как менялось отношение. В 1970-х работа таксиста считалась престижной, в конце 80-х и 90-х, на некоторых улицах могли «отшить» (исключить) из группировки даже за попытки «бомбить». А теперь работа таксистом для бывших уличных уже в порядке вещей.
Или в более ранние годы считалось, что пацан не может быть «коммерсом» (с «коммерса» можно только получать мзду за крышевание), но по факту достаточно много людей стало заниматься бизнесом.
– Как это явление отразилось на жизни Татарастана?
– У города существует до сих пор коллективная травма. Тема группировок в общественном дискурсе неудобная, люди не знают, как об этом говорить открыто.
У многих родственники, бывшие мужья, соседи, одноклассники были в группировках. Социум достаточно глубоко был пронизан участниками событий и понятиями улицы. Кто-то до сих пор ищет своих без вести пропавших близких.
Есть мнение, что это отразилось и на культурной жизни республики и развитии остальных неформальных молодежных движений. Пацаны всё вытеснили. Наблюдая за казанской молодежью, я всегда отмечал, что она чуть более собранная и осторожная, не такая расслабленная как в других регионах и особенно в Москве. Правда, в свой последний приезд я этого уже не заметил. Хотя выборка у меня не была слишком большая - не так много мест я успел посетить.
Гастроли по стране
– Какое влияние казанские группировки оказали на остальные территории?
– Были филиалы в татарстанских городах: в Набережных Челнах, Альметьевске, Елабуге и так далее.
– Эхо казанского феномена разнеслось далеко за пределы Татарстана?
– Подростковые уличные группировки по казанскому типу были созданы в Ульяновске, Ижевске, Йошкар-Оле. В 1980-х параллельно с Татарстаном история с территориальными группировками всколыхнула весь Союз. Центральные СМИ считали «опасными точками» подмосковные Люберцы, украинский Кривой Рог, Улан-Удэ, Алматы, Дзержинск, Ростов… Но жёсткая дисциплина и возрастная иерархия наблюдались именно в Казани.
С середины 1980-х пацаны начали устраивать гастрольные выезды в Москву. Железнодорожные билеты стоили недорого. Местами концентрации казанских в Москве была площадь трёх вокзалов, кафе «Метелица» на Новом Арбате, парк «Сокольники», ВДНХ и парк Горького.
– Какое влияние казанский феномен оказал на страну?
– Я бы так не ставил вопрос. В 70-80-е – это было всё же локальное явление. Затем характер экспансии изменился: помимо подростков в телогрейках на гастроли стали ездить старшие.
Но дальше это уже не «пацанская» история. А история взрослых ОПГ.
В 90-ые казанцы развернулись в Петербурге и Москве. Помимо московского и питерского пирога, казанские претендовали на участие в дележе доходов Таллина, Дагомыса, Тольятти, Ижевска.
Круче всего развернулись в своё время так называемые «севастопольские», у них были обширные связи, которые они смогли трансформировать в миллионы долларов, занимаясь всем, что приносило прибыль. Они максимально использовали возможности, которые появились вместе с распадом советского строя и плановой экономики. По сути, это достаточно быстро стало даже не силовым, а просто бизнесом, таких в 90-е называли авторитетными бизнесменами. Их антагонисты в главной криминальной войне 90-х «Жилковские» тоже достаточно быстро взлетели вверх (шутка ли контролировать в том числе «Казаньоргсинтез» – одного из крупнейших в мире производителей полиэтилена). После убийства лидера Жилки Хайдера и последующей зачистки оставшихся лидеров о былом влиянии пришлось забыть.
– После нулевых всё притихло?
– Группировки не пропали совсем. Но править бал стали силовики.
Сегодня эти уличные подростковые группировки существуют примерно в том виде, в каком они как бы и «должны» существовать – на окраинах города, на обочине жизни.
Современным подросткам есть чем заняться, они лучше посидят в интернете, чем выйдут на улицу. Да и государству легче контролировать города – с помощью видеокамер и так далее. Поэтому группировки ведут себя тише и незаметнее. Это уже не та гидра, которая опоясывала столицу Татарстана раньше. Современная Казань – она иная, это туристический город, в который безопасно ездить. На ней больше нет бандитского клейма.
– Говорят, экскурсии хотели запустить по «местам боевой славы» пацанов?
– Казань не готова к этому, думаю. Свежи еще раны. Не затянуло коллективную травму. Ещё не прошёл процесс десакрализации уличных символов и понятий. Все ещё слишком близко и обыденно. На это нужно время и силы.
Досье «АиФ»
Роберт Гараев родился 8 февраля 1976 г. В 1995 году поступил на истфак КГУ, играл в панк-рок-группе «Бак-Пасефф», в 1999-м стал диджеем – поначалу выступал под псевдонимом Аэробус, был участником промогруппы Versus Kru – устраивали вечеринки в барах и клубах Казани. В 2000-м переехал в Москву, где сменил диджейский ник на DJ Pornosuperstar. Работал клубным редактором в журналах «Ваш досуг» и Time Out. С 2015 г. работает гидом Еврейского музея и центра толерантности.