Каждая девочка хоть раз в жизни, затаив дыхание, надевала белоснежные кружева Снежинки, а каждого кроху-мальчика хотя бы однажды наряжали в трогательный костюм Зайчика. А как ещё одевались на зимние праздники? Экскурс в историю новогоднего костюма – в «АиФ-Казань».
На Рождество не проводили маскарад
Традицию праздновать Новый год 1 января ввел Петр Первый, и он же распорядился наряжаться в карнавальные костюмы. Эту идею он привез из путешествий по Европе – маскарады там проводили уже много веков. Маски и необычные костюмы были призваны на время уравнять людей, дав возможность скромной труженице на время стать райской птицей, а богачу почувствовать себя крестьянином.
Особенно полюбили балы-маскарады при Екатерине Второй: их проводили по 8 раз в год, причем четыре проходили в период от Рождества до Великого поста. В русскую традицию очень быстро пришел Дед Мороз с внучкой Снегурочкой. Правда, сначала это была маленькая девочка – героиня любимых сказок.
Традиции празднования Рождества и Нового года были четко разделены еще в дореволюционной России.«Рождество - семейный религиозный праздник, что изначально располагало к камерности его проведения, - отмечает профессор кафедры отечественной истории Института международных отношений КФУ Алла Сальникова. - Поэтому никакой костюмированности он не предполагал. Ряжение на святки (влияние языческих традиций) было уделом простонародья, причем в основном в сельской местности. Именно поэтому на фотографиях рождественского праздника в дореволюционный период даже на публичных мероприятиях мы видим детей нарядных, но никогда – в маскарадных костюмах».
А вот на Новый год, который отмечался через неделю после Рождества, часто проводили балы-маскарады – и не только для детей, но и для взрослых.
«В Казани, к примеру, такие костюмированные балы проходили в залах Дворянского, Военного и Купеческого собраний, - рассказывает Алла Сальникова. - Балы не были закрытыми: уплатив 50 копеек и получив рекомендацию члена клуба, можно было попасть на костюмированный бал в Благородное (Дворянское) и Военное собрание. А в Купеческое собрание можно было прийти без всяких рекомендаций, просто купив билет. Маскарадные балы проводились на Новый год и на катках, например, на Черном озере».
Популярны национальные костюмы
Костюмы во многом повторяли те, в которые были одеты елочные фигурки – ангелы, феи, Пьеро, Арлекино, Коломбина, принцессы, а также костюмы животных, стилизованные национальные костюмы (грузинские, испанские, китайские и др.). В XIX веке в семьях дворян популярны были русские народные костюмы.
Что же касается традиции собираться на праздник именно вокруг ёлки, ее популяризовал Николай Первый. В России эта традиция прижилась не скоро. Но в крупных российских городах, как та же Казань (ведь город входил в число культурных центров страны и быстро перенимал новшества), к 1917 году она была уже прочной.
Рабочие дома елку не ставили – раньше они вообще не тратили много денег на детей: подсчитано, что эта статья расходов к 1917 г. в среднем составляла не более 0,5% бюджета семьи. А вот благотворительность была распространена, и приглашения на праздник часто попадали детям из бедных семей.
Игрушки и элементы костюмов можно было приобрести на городских базарах . В той же Казани - на Николаевском базаре, который находился у Николаевского сквера (на территории нынешнего Ленинского садика). Или можно было поискать их на Большой Проломной ( Баумана). Самые дорогие товары продавались на нынешней Кремлевской, тогда она называлась Воскресенской.
Во время первой мировой войны на новогодний праздник стали приходить «сестры милосердия», «солдатики». Но папы у детворы были на фронте, и праздник получился не слишком веселый. Ультрапатриоты даже хотели запретить елки, мол, они пришли «с неметчины»: «Можно считать почти установившимся мнение, что ёлка – измышление немецкого народа, что русская старина её не знала», – писали, к примеру, «Биржевые ведомости».
Резко антиёлочные веяния проявились с 1921 года. Новая власть внушала, что Рождество – это пережиток старого. На местах это выливалось в ночные шествия с транспарантами, сжигание «предметов веры и культа», кощунственные постановки. Партийному руководству приходилось даже осаживать ретивых исполнителей: «нарочито грубые приемы затрудняют освобождение трудящихся масс от религиозных предрассудков». Спустя пару лет газеты с удовлетворением писали: «На базарах не видно ёлок - мало стало бессознательных людей!»
«Во время антирелигиозной кампании 1922-1924 гг. широко проводились антибуржуазные «комсомольские святки», - продолжает историк. Надевались маски и костюмы, изображавшие внешних врагов советского государства − представителей мировой буржуазии - и внутренних врагов − попа, помещика, белогвардейского генерала и проч. Это были образы с ярко выраженной сатирической направленностью».
Но празднование Нового года запретили не сразу, и в период нэпа на праздниках появились джазмены, артистки кабаре в перьях, поклонники танца чарльстон в платьях с заниженной талией.
Реальное же возрождение новогоднего карнавального костюма приходит вместе с возвратом ёлки в СССР в Новый 1936 год.
«С завистью смотрели на ёлки»
28 декабря 1935 года, спустя шесть лет после того как Новый год стал рабочим днем, в «Правде» публикуется обращение первого секретаря Киевского обкома ВКП(б) Павла Постышева с заголовком «Давайте организуем к новому году детям хорошую елку!». Постышев писал, что в дореволюционное время «дети рабочих с завистью через окно посматривали» на нарядные ёлки «детей богатеев».
«Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как "левые", загибщики ославили это детское развлечение, как буржуазную затею, — отмечалось в обращении. — <...> Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская елка является буржуазным предрассудком».
В итоге за три дня до Нового года коллективные елки для детворы спешно устраивались в школах, дворцах пионеров, других детских учреждениях. «Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление вместе с комсомольцами не устроило бы накануне нового года елку для своих ребятишек», — спустили директиву сверху.
Так время, когда ёлку проносили в дом тайно и ставили в дальнем, не видном с улицы углу дома, осталось в прошлом.
«Уже во второй половине 1930-х годов Наркомпрос выпускает многочисленные инструкции по празднованию новогодней елки, прежде всего в школах, детских садах, где оговаривается и возможность проведения костюмированных праздников, - рассказывает Алла Сальникова. - С конца 1930-х гг. выходят специальные альбомы карнавальных костюмов. С 1937 года карнавальные костюмы даже входили в наборы «Одень куклу».
Во второй половине 1930-х – первой половине 1940-х очень популярен был костюм «Ночь» (золотые звезды на темном платье, месяц на голове). Часто надевали стилизованные национальные костюмы братских советских республик, костюмы цветов (Роза, Тюльпан и пр.), наряжались в мушкетеров, фей. Популярны были образы клоунов и кукол - в таком виде вернулись прежние Арлекин и Коломбина. Из политизированных - краснофлотцы, Чапаев, Анка-пулеметчица».
Во время Второй мировой войны снова на сцену вышли военные образы, а в послевоенное время им на смену пришли мирные Мальвины, Дюймовочки, Белки, Снежинки, Зайчики и Красные Шапочки. Под влиянием голливудских фильмов на праздники являлись Ковбои и Индейцы. Впрочем, одеваться как на маскарад было необязательно – достаточно было прийти нарядным.
В 60-х же любимым героем ребятни стал Космонавт. А кто ещё?
«Я училась в школе в Казани с 1964/65 по 1974/75 годы, и в младших классах надевала костюм Красной Шапочки и венгерский народный костюм, в старших - Ночь. В нашей 39-й английской школе работал самодеятельный театр, постановки обычно приурочивались как раз к Новому году, - вспоминает Алла Сальникова. - В начальной школе готовили спектакль «Три поросенка», но действие разворачивалось в Новый год. В старших классах ставили под руководством учителей на английском языке английскую же классику - Б. Шоу, О. Уальда, Теккерея, и многие оставались на праздник в тех нарядах, в которых выступали на сцене. Эти костюмы обычно брали напрокат в театре. В школе №18 тоже была традиция показывать спектакли, и мы перед новогодними каникулами ходили смотреть на их постановки, а они – на наши. Самый оригинальный наряд, который мне запомнился из школьного времени, - костюм «Тумба с объявлениями», который сделал Андрей из параллельного класса, когда мы учились уже в 10-м. Сегодня он профессор Казанского университета».
Все эти годы наряды чаще всего были «домодельными». Мамы по ночам шили платья для Принцесс и панталончики для Мальвин, пришивали белые хвостики на шорты Зайчиков, мишуру и мелкие елочные украшения к кружевам. Нередко подключались и отцы: мастерили короны для Снежинок, каркасы для ушек зверушек и прочие детали. Автору этих строк папа-инженер своими руками электрифицировал корону, спрятав разноцветные лампочки между валиками ваты и стеклярусом. На тыльной стороне короны помещались микросхемы –«диадема» переливалась огнями в разных режимах.
В 90-е с приходом в страну диснеевских мультфильмов утренники заполонили Русалочки, Зорро, персонажи комиксов и супергерои всех мастей. Новшество того времени – готовые костюмы.